при каком российском императоре был издан указ о терпимости всех вероисповеданий
Подписан указ «Об укреплении начал веротерпимости»
ВВЕДЕНИЕ СВОБОДЫ ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ
Указом 12 декабря был намечен ряд реформ: новый закон о печати, расширение прав «национальных меньшинств» в культурно-просветительной области, свобода вероисповеданий. Разработка этого последнего вопроса повела к постановке на очередь реформы русской церкви.
Синод на заседании 22 марта единогласно высказался за восстановление патриаршества и за созыв в Москве всероссийского собора для выборов патриарха. Синод должен был стать совещательным органом при патриархе, каковым предполагалось избрать с.-петербургского митрополита Антония (Вадковского).
Перед лицом разногласий в церковной среде государь 31 марта положил на докладе синода следующую резолюцию: «Признаю невозможным совершить в переживаемое ныне тревожное время столь великое дело, требующее и спокойствия и обдуманности, каково созвание поместного собора. Предоставляю Себе, когда наступит благоприятное для сего время, по древним примерам православных Императоров дать сему делу движение и созвать собор всероссийской церкви для канонического обсуждения предметов веры и церковного управления».
Это не задержало введения начала веротерпимости; оно было близко государю с ранних лет, только в этой области он долгое время не желал действовать против своего учителя, К. П. Победоносцева, влияние которого, впрочем, и ограничивалось гл. обр. сферой церковных вопросов. 17 апреля, на Пасху, был издан указ о веротерпимости, предоставлявший всякому совершеннолетнему русскому подданному право исповедовать любое христианское вероучение, отдававший старообрядцам и сектантам их молитвенные дома и отменявший все прошлые законы, противоречащие этим началам. На основании этого указа сразу же вернулись к униатству десятки тысяч крестьян в Западном крае, только формально числившихся православными.
С.С. Ольденбург. Царствование императора Николая II
РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Иерархия привилегированности вероисповеданий отчасти была основана на мере расхождения вероучения каждого из них с догматами Православия. Помимо этого, на статус вероисповедания влияла законность его происхождения. Этот критерий особенно сказывался на статусе старообрядческих общин: поскольку старообрядчество представляло собой раскол, потрясший религиозную жизнь русского народа и подрывавший его духовное единство, положение старообрядческих общин было более трудным, чем, например, мусульман или иудеев.
Неравноправие религиозных общин обнаруживалось в разной мере покровительства им со стороны государственной власти, а главное, в том, что переход из одного вероисповедания в др. был неодинаков для всех. Возможность перемены религии для российских подданных была «направленно ориентированной», а именно: отпадение от православной Церкви в любое иное христианское исповедание законами воспрещалось; нелегальным был и любой переход из христианского исповедания в нехристианское. Переход из одной неправославной христианской конфессии в другую был затруднен, но не абсолютно исключался. Присоединение к православной Церкви для всех российских подданных неправославных исповеданий было открыто и поощряемо.
17 апреля 1905 г. императором Николаем II Александровичем был издан указ «Об укреплении начал веротерпимости», который существенно изменил правовой статус инославных и иноверных исповеданий, что отразилось и на положении православной Церкви. Этим указом были значительно расширены права старообрядческих и сектантских общин, не носивших «изуверского» характера. Почти во всех отношениях, в частности во владении имуществом, в праве на сооружение молитвенных домов, на устройство скитов, обителей, в праве печатать богослужебные книги, преподавать своим детям «Закон Божий», вести метрические книги, они были уравнены с ранее признанными государством христианскими Церквами.
Отменялись прежние ограничения для старообрядцев и сектантов на поступление их на государственную службу. Однако старообрядческое и сектантское духовенство не получило права на официально признанное употребление духовных званий и титулов, каким пользовалось армяно-григорианское, армяно-католическое, лютеранское и реформатское духовенство. Буддистов-ламаистов впредь было воспрещено официально называть идолопоклонниками и язычниками. Указом были внесены существенные изменения в легальный порядок перемены религии. Сняты прежние запреты и ограничения на переход из одного признанного государством христианского исповедания в другое. В документе не говорится о возможности присоединения иноверцев к одной из неправославных христианских общин, но на практике после издания указа такие переходы не встречали никаких препятствий со стороны государственных инстанций. Было легализовано возвращение новообращенного православного или инославного христианина по его желанию в его прошлое вероисповедание.
В это же время были расширены права католических и мусульманских религиозных общин. Расширение прав мусульман мотивировалось тем, что «мусульманское население внутренних губерний исполняло всегда свой долг пред государством наравне с его коренными подданными и не доставляло правительству каких-либо особых забот в отношении политическом. Будучи, затем, весьма твердым в правилах своего вероучения, население это никогда, однако, не проявляло стремления к прозелитизму среди русского народа. Кроме того, несмотря насохранившиесяеще некоторые отличия внутреннего и внешнего быта, население это сроднилось с Россией и вполне ей дружественно».
В постоянном, по заветам Предков, общении со Святою Православною Церковью неизменно почерпая для Себя отраду и обновление сил душевных, Мы всегда имели сердечное стремление обеспечить и каждому из Наших подданных свободу верования и молитв по велениям его совести. Озабочиваясь выполнением таковых намерений, Мы в число намеченных в указе 12 минувшего Декабря преобразований включили принятие действительных мер к устранению стеснений в области религии.
Ныне, рассмотрев составленные, во исполнение сего, в Комитете Министров положения и находя их отвечающими Нашему заветному желанию укрепить начертанные в Основных Законах Империи Российской начала веротерпимости, Мы признали за благо таковые утвердить.
Призывая благословение Всевышнего на это дело мира и любви и уповая, что оно послужит к вящему возвеличению Православной веры, порождаемой благодатию Господнею, поучением, кротостью и добрыми примерами, Мы, в соответствие с этим решением Нашим, повелеваем:
1) Признать, что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собою каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причем отпавшее по достижении совершеннолетия от Православия лицо признается принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало.
2) Признать, что, при переходе одного из исповедующих ту же самую христианскую веру супругов в другое вероисповедание, все не достигшие совершеннолетия дети остаются в прежней вере, исповедуемой другим супругом, а при таковом же переходе обоих супругов дети их до 14 лет следуют вере родителей, достигшие же сего возраста остаются в прежней своей религии.
3) Установить, в дополнение к сим правилам (пп. 1 и 2), что лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к Православию принадлежали сами они или их предки, подлежат по желанию их исключению из числа православных.
4) Разрешить христианам всех исповеданий принимаемых ими на воспитание некрещенных подкидышей и детей неизвестных родителей крестить по обрядам своей веры.
5) Установить в законе различие между вероучениями, объемлемыми ныне наименованием «раскол», разделив их на три группы: а) старообрядческие согласия, б) сектантство и в) последователи изуверных учений, самая принадлежность к коим наказуема в уголовном порядке.
6) Признать, что постановления закона, дарующие право совершения общественных богомолений и определяющие положение раскола в гражданском отношении, объемлют последователей как старообрядческих согласий, так и сектантских толков; учинение же из религиозных побуждений нарушения законов подвергает виновных в том установленной законом ответственности.
7) Присвоить наименование старообрядцев, взамен ныне употребляемого названия раскольников, всем последователям толков и согласий, которые приемлют основные догматы Церкви Православной, но не признают некоторых принятых ею обрядов и отправляют свое богослужение по старопечатным книгам.
8) Признать, что сооружение молитвенных старообрядческих и сектантских домов, точно так же, как разрешение ремонта и их закрытие, должны происходить применительно к основаниям, которые существуют или будут постановлены для храмов инославных исповеданий.
9) Присвоить духовным лицам, избираемым общинами старообрядцев и сектантов для отправления духовных треб, наименование «настоятелей и наставников», причем лица эти, по утверждении их в должностях надлежащею правительственною властью, подлежат исключению из мещан или сельских обывателей, если они к этим состояниям принадлежали, и освобождению от призыва на действительную военную службу, и именованию, с разрешения той же гражданской власти, принятым при постриге именем, а равно допустить обозначение в выдаваемых им паспортах, в графе, указывающей род занятий, принадлежащаго им среди этого духовенства положения, без употребления, однако, православных иерархических наименований.
10) Разрешить тем же духовным лицам свободное отправление духовных треб как в частных и молитвенных домах, так и в иных потребных случаях, с воспрещением лишь надевать священнослужительское облачение, когда сие будет возбранено законом. Настоятелям и наставникам (п.9), при свидетельстве духовных завещаний, присвоить те же права, какими в сем случае пользуются все вообще духовные лица.
11) Уравнять в правах старообрядцев и сектантов с лицами инославных исповеданий в отношении заключения ими с православными смешанных браков.
12) Распечатать все молитвенные дома, закрытые как в административном порядке, не исключая случаев, восходивших чрез Комитет Министров до Высочайшего усмотрения, так и по определениям судебных мест, кроме тех молелен, закрытие коих вызвано собственно неисполнением требований Устава Строительного.
13) Установить, в виде общего правила, что для разрешения постройки, возобновления и ремонта церквей и молитвенных домов всех христианских исповеданий необходимо: а) согласие духовнаго начальства подлежащего инославного исповедания, б) наличность необходимых денежных средств и в) соблюдение технических требований Устава Строительнаго. Изъятия из сего общего правила, если таковые будут признаны для отдельных местностей необходимыми, могутъ быть установлены только в законодательном порядке.
14) Признать, что во всякого рода учебных заведениях в случае преподавания в них закона Божия инославных христианских исповеданий таковое ведется на природном языке учащихся, причем преподавание это должно быть поручаемо духовным лицам подлежащего исповедания и, только при отсутствии их, светским учителям того же исповедания.
15) Признать подлежащими пересмотру законоположения, касающиеся важнейших сторон религиозного быта лиц магометанскоаго исповедания.
16) Подвергнуть обсуждению действующие узаконения о ламаитах, возбранив впредь именование их в официальных актах идолопоклонниками и язычниками — и
17) Независимо от этого привести в действие и остальные, утвержденные Нами сего числа положения Комитета Министров о порядке выполнения пункта шестого указа от 12 Декабря минувшего года.
К исполнению сего Правительствующий Сенат не оставит учинить надлежащее распоряжение.
На подлинном Собственною Его императорского величества рукою подписано:
Именной высочайший указ, данный Сенату «Об укреплении начал веротерпимости».
Указ Об укреплении начал веротерпимости (1905)
| Точность | Выборочно проверено |
| Дата создания: 1905 г.. Источник: Полное собрание законов Российской империи: Собр. 3-е. T.XXV: 1905. Спб., 1908. С.237-238 [1] |
ОБ УКРЕПЛЕНИИ НАЧАЛ ВЕРОТЕРПИМОСТИ
В постоянном, по заветам Предков, общении со Святою Православною Церковью неизменно почерпая для Себя отраду и обновление сил душевных, Мы всегда имели сердечное стремление обеспечить и каждому из Наших подданных свободу верования и молитв по велениям его совести. Озабочиваясь выполнением таковых намерений, Мы в число намеченных в указе 12 минувшего Декабря преобразований включили принятие действительных мер к устранению стеснений в области религии.
Ныне, рассмотрев составленные, во исполнение сего, в Комитете Министров положения и находя их отвечающими Нашему заветному желанию укрепить начертанные в Основных Законах Империи Российской начала веротерпимости, Мы признали за благо таковые утвердить.
Призывая благословение Всевышнего на это дело мира и любви и уповая, что оно послужит к вящему возвеличению Православной веры, порождаемой благодатию Господнею, поучением, кротостью и добрыми примерами, Мы, в соответствие с этим решением Нашим, повелеваем:
1) Признать, что отпадение от Православной веры в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собою каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причем отпавшее по достижении совершеннолетия от Православия лицо признается принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало.
2) Признать, что, при переходе одного из исповедующих туже самую христианскую веру супругов в другое вероисповедание, все не достигшие совершеннолетия дети остаются в прежней вере, исповедуемой другим супругом, а при таковом же переходе обоих супругов дети их до 14 лет следуют вере родителей, достигшие же сего возраста остаются в прежней своей религии.
3) Установить, в дополнение к сим правилам (пп. 1 и 2), что лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к Православию принадлежали сами они или их предки, подлежат по желанию их исключению из числа православных.
4) Разрешить христианам всех исповеданий принимаемых ими на воспитание некрещенных подкидышей и детей неизвестных родителей крестить по обрядам своей веры.
5) Установить в законе различие между вероучениями, объемлемыми ныне наименованием «раскол», разделив их на три группы: а) старообрядческие согласия, б) сектантство и в) последователи изуверных учений, самая принадлежность к коим наказуема в уголовном порядке.
6) Признать, что постановления закона, дарующие право совершения общественных богомолений и определяющие положение раскола в гражданском отношении, объемлют последователей как старообрядческих согласий, так и сектантских толков; учинение же из религиозных побуждений нарушения законов подвергает виновных в том установленной законом ответственности.
7) Присвоить наименование старообрядцев, взамен ныне употребляемого названия раскольников, всем последователям толков и согласий, которые приемлют основные догматы Церкви Православной, но не признают некоторых принятых ею обрядов и отправляют свое богослужение по старопечатным книгам.
8) Признать, что сооружение молитвенных старообрядческих и сектантских домов, точно так же, как разрешение ремонта и их закрытие, должны происходить применительно к основаниям, которые существуют или будут постановлены для храмов инославных исповеданий.
9) Присвоить духовным лицам, избираемым общинами старообрядцев и сектантов для отправления духовных треб, наименование «настоятелей и наставников», причем лица эти, по утверждении их в должностях надлежащею правительственною властью, подлежат исключению из мещан или сельских обывателей, если они к этим состояниям принадлежали, и освобождению от призыва на действительную военную службу, и именованию, с разрешения той же гражданской власти, принятым при постриге именем, а равно допустить обозначение в выдаваемых им паспортах, в графе, указывающей род занятий, принадлежащаго им среди этого духовенства положения, без употребления, однако, православных иерархических наименований.
10) Разрешить тем же духовным лицам свободное отправление духовных треб как в частных и молитвенных домах, так и в иных потребных случаях, с воспрещением лишь надевать священнослужительское облачение, когда сие будет возбранено законом. Настоятелям и наставникам (п.9), при свидетельстве духовных завещаний, присвоить те же права, какими в сем случае пользуются все вообще духовные лица.
11) Уравнять в правах старообрядцев и сектантов с лицами инославных исповеданий в отношении заключения ими с православными смешанных браков.
12) Распечатать все молитвенные дома, закрытые как в административном порядке, не исключая случаев, восходивших чрез Комитет Министров до Высочайшего усмотрения, так и по определениям судебных мест, кроме тех молелен, закрытие коих вызвано собственно неисполнением требований Устава Строительного.
13) Установить, в виде общего правила, что для разрешения постройки, возобновления и ремонта церквей и молитвенных домов всех христианских исповеданий необходимо: а) согласие духовнаго начальства подлежащего инославного исповедания, б) наличность необходимых денежных средств и в) соблюдение технических требований Устава Строительнаго. Изъятия из сего общего правила, если таковые будут признаны для отдельных местностей необходимыми, могутъ быть установлены только в законодательном порядке.
14) Признать, что во всякого рода учебных заведениях в случае преподавания в них закона Божия инославных христианских исповеданий таковое ведется на природном языке учащихся, причем преподавание это должно быть поручаемо духовным лицам подлежащего исповедания и, только при отсутствии их, светским учителям того же исповедания.
15) Признать подлежащими пересмотру законоположения, касающиеся важнейших сторон религиозного быта лиц магометанского исповедания.
16) Подвергнуть обсуждению действующие узаконения о ламаитах, возбранив впредь именование их в официальных актах идолопоклонниками и язычниками; — и
17) Независимо от этого привести в действие и остальные, утвержденные Нами сего числа положения Комитета Министров о порядке выполнения пункта шестого указа от 12 Декабря минувшего года.
К исполнению сего Правительствующий Сенат не оставит учинить надлежащее распоряжение.
На подлинном Собственною Его императорского величества рукою подписано:
Глава 9. Русская Православная Церковь и государство в начале XX в.
1. Обсуждение проблемы церковных реформ
В начале XX в. в церковной и светской печати постоянно указывалось, что основная причина кризисного положения Церкви коренилась в подчинении ее государству. Выдвигались требования освободить Церковь от жесткой опеки государства. Были поставлены вопросы о проведении реформ, призванных поднять ее авторитет, материальный и моральный уровень духовенства: в сфере центрального и епархиального управления, церковного суда, положения монастырей и приходского духовенства, духовного образования. Некоторые предлагали превратить Синод в «Синодальное правительство Всероссийского собора», независимое от светской власти, другие высказывались за восстановление патриаршества.
Под давлением общественного мнения и требований свобод правительство в указе 12 декабря 1904 г. «Об усовершенствовании общественного порядка» 338 обещало провести закон о веротерпимости. В тот же день 12 декабря 1904 г. было издано Положение Комитета министров о немедленном прекращении действия принятых по делам «религиозного свойства» в административном порядке мер взыскания. При Комитете министров была создана специальная Комиссия для пересмотра узаконений о правах старообрядцев и сектантов. В этой Комиссии немало говорилось о неуместности вмешательства администрации в дела веры, о вреде насильственных мер против инаковерующих.
Однако обещанные в указе послабления о свободе вероисповедания не коснулись положения самой Русской Православной
Церкви, продолжавшей пребывать под опекой и мелочным контролем государства, что побудило в конце декабря 1904 г. петербургского митрополита Антония (Вадковского) от имени столичного духовенства направить Николаю II записку «Вопросы о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви» с изложением неотложных реформ. В ней говорилось, что готовящееся предоставление инославным конфессиям свободы странным образом обходило вопрос о представлении свободы самой «господствующей и первенствующей» Православной Церкви, находившейся в полной зависимости от светской власти. В итоге в записке был поставлен вопрос: «Не следует ли предоставить Православной Церкви большей свободы в управлении ее внутренними делами, где бы она могла руководствоваться главным образом церковными канонами и нравственно-религиозными потребностями своих членов и, освобожденная от прямой государственной и политической миссии, могла бы своим возрожденным нравственным авторитетом быть незаменимой опорою православного государства?». И тут же предлагалось: «Устранить или хотя бы ослабить ту постоянную опеку и тот бдительный контроль светской власти над жизнью церковной, которые лишают церковь самостоятельности и инициативы».
Конечно, наиболее радикальным решением этих проблем было бы отделение церкви от государства, что исключило бы всякое вмешательство светской власти в церковные дела. Однако ни один церковный деятель не ставил и не мог тогда поставить такого вопроса. Представители Русской Православной Церкви, требовавшие ее «обновления», выступали за то, чтобы государство оставалось конфессиональным, а не атеистическим, чтобы светская власть нуждалась в услугах Церкви и в свою очередь поддерживала ее.
И если бы светская власть перестала нуждаться в услугах Церкви, это существенно подорвало бы престиж самой Церкви – такова была логика их рассуждений. Следовательно, требуя большей самостоятельности Православной Церкви, ее представители выступали за сохранение ее государственного значения.
«Записку» Антония Вадковского император передал председателю Комитета министров С.Ю. Витте. Тот создал при Комитете Особое совещание по церковным вопросам, пригласив в него и ряд либеральных профессоров из духовных академий. Особое совещание, поддержав Антония, пошло дальше его предложений. Составленная ими записка (она получила наименование «Записки С.Ю. Витте») «О современном положении Православной церкви» была более радикальной. Она содержала подробный анализ причин, которые привели к кризисному состоянию Православной Церкви и намечала пути выхода из него. В ней отмечалась «вялость» духовной жизни, отчужденность прихожан от духовенства, узко бюрократический характер церковного управления и предлагался ряд мер выхода Православной Церкви из ее кризисного состояния. «Несвобода делает Церковь бездейственной, – говорилось в записке. – Единственным путем к пробуждению замерзшей жизни может быть только возврат к прежним каноническим формам церковного управления». Прямо ставился вопрос об отмене петровской церковной реформы как «неканонической и незаконной», вследствие которой Русская Православная Церковь «подпала под мертвящее веяние сухого бюрократизма». «Государству, – далее указывалось в записке, – нужна от духовенства сознательная, глубоко продуманная защита, а не слепая вера в его положение». В первую очередь предлагалось покончить с еще сохранявшейся кастовостью духовенства: обеспечить прилив в среду священников новых сил, восстановить исторические традиции, когда приходские священники избирались самими прихожанами. Предлагалось вообще восстановить «соборное начало, как это было в первые века христианства, когда и епископы избирались». Серьезной критике в записке подверглось состояние духовных школ, оторванных от запросов современной общественной жизни. Подчеркивалось, что политика «насилия» светской власти по отношению к Церкви принесла в итоге много вреда («тот упадок церковной жизни, который мы наблюдаем теперь»). Выдвигались предложения об обновлении прихода, обеспечении духовенства, децентрализации управления, преобразовании духовных школ. Для решения этих проблем, говорилось в «Записке», необходим скорейший созыв Поместного Собора, составленного не только от клириков, но и мирян. «На Соборе должен быть выслушан каждый голос». Витте настаивал на том, что духовенство должно участвовать и в работе правительственных учреждений на всех уровнях – от волостного до Государственного совета и Комитета министров, а само церковное управление должно быть ограждено от контроля со стороны чиновников-бюрократов. В январе 1905 г. Витте направил «Записку» Николаю II, а 28 марта 1905 г. она была опубликована в газете «Слово» и вызвала широкий резонанс (текст записки С.Ю. Витте см. в Приложении 3.6).
Предложения Антония Вадковского и Витте встретили сильное противодействие со стороны обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева, который ответил запиской «Соображения статс-секретаря Победоносцева по вопросам о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви». По существу в ней речь шла не о «преобразованиях», а о сохранении статус-кво в Русской Православной Церкви. Автор обвинял Витте в том, что тот желает «отделить Церковь от государства» и ставит под сомнение сущность петровской реформы. Он доказывал, что Русская Православная Церковь в условиях громадной страны с разноплеменным и некультурным населением окажется «обездоленной без помощи государства». Защищая существующий порядок управления Русской Православной Церковью, Победоносцев говорил об отсутствии стеснения Церкви со стороны светской власти. «Бездействие церкви, – доказывал он, – зависит от ее собственного бессилия, но отнюдь не от засилия государства». Он выступал против восстановления патриаршества («Патриаршее правление опасно для государства»). В заключение он указывал на опасность предлагаемой его оппонентами церковной реформы для самодержавной власти царя.
12 марта 1905 г. Победоносцев направил свои «Соображения» императору, который передал их Витте. Витте ответил Победоносцеву новой запиской «По поводу соображений статс-секретаря Победоносцева по вопросам желательных преобразований в постановлении у нас Православной Церкви», в которой подверг сокрушительной критике положения Победоносцева и подчеркнул, что бюрократизм «самая болезненная язва в церковном управлении».
13 марта 1905 г. для обсуждения поднятого вопроса собрался Петербургский Пастырский совет. 17 марта 1905 г. группа из 32 петербургских священников, возглавляемая Антонием Вадковским, опубликовала в «Церковном вестнике» свою программную статью «О необходимости перемен в русском церковном управлении», которая на следующий день была перепечатана в либеральной газете «Русское слово». Лейтмотив статьи – немедленное возвращение к каноническим нормам православия и освобождение Церкви от тех ограничений, которые наложила на нее светская власть. Авторы предлагали проводить регулярные созывы поместных соборов, избрание Собором Св. Синода, прекращение практики ежегодного перемещения епископов из одной епархии в другую, избрание епископов клиром и мирянами, увеличение числа епархий, создания митрополичьих округов с несколькими епархиями в каждом, немедленный созыв Всероссийского Поместного Собора Русской Церкви, широкое развитие самостоятельности церковных приходов, настаивали на участии духовенства во всех звеньях государственного аппарата – вплоть до Комитета министров. Статья вызвала небывалый общественный резонанс. О ней заговорили журналы и газеты разных направлений, тем самым показав, насколько острым и актуальным был вопрос о церковных реформах и, главным образом, о коренном изменении взаимоотношений между Церковью и государством.
2. Манифест 17 апреля 1905 г. о веротерпимости и его оценка современниками
Указ 17 апреля 1905 г. предоставлял свободу вероисповедания всем конфессиям на территории России, право регистрации конфессиональных объединений (при наличии их руководителей), переходить в другие веры, принимать в свои объединения даже бывших православных и с детьми до 14 лет. «Все, не принадлежащие господствующей Церкви, подданные Российского государства, природные (родившиеся в России. – В.Ф.) и в подданство принятые, также иностранцы, состоящие на российской службе или временно в России пребывающие, пользуются каждый повсеместно свободным отправлением их веры и богослужения по обрядам оной». Свободу вероисповедания получала многомиллионная масса старообрядцев всяких толков и согласий, подвергавшаяся гонениям почти 250 лет. Было объявлено, что с момента издания манифеста прекращаются всякие гонения за веру, и каждый свободен исповедовать ту, которую он считает истинной. Теперь миллионы получили право не тайно, но открыто исповедовать свое вероучение, исполнять необходимые обряды. Разрешалось объединяться в религиозные братства, строить молитвенные дома, издавать свою религиозную литературу. Упразднены были и монастырские тюрьмы. Открылись тяжкие железные двери этих тюрем, на волю вышли узники совести, некоторые из которых десятки лет томились за свои религиозные убеждения.
Однако пока еще не была решена главная проблема – освобождение самой Православной Церкви от опеки и контроля со стороны государственной власти и предоставление Церкви полной свободы в решении своих собственных дел. Этого все настойчивее требовали представители передовой русской общественности и самой Церкви.
Либеральные публицисты, анализируя этот правительственный акт, приходили к выводу, что он еще «далек от действительного признания свободы совести». Он лишь упраздняет стеснения и прикрепление личности к православию. Свобода совести лишь декларирована, но не гарантирована на практике. В те годы в русской либеральной прессе оживленно обсуждались проблемы «религиозной свободы вообще». Представляют интерес выступления в печати историка и публициста С.П. Мельгунова, изданные вскоре в двух его сборниках «Церковь и государство в России» (М., 1906) и «Церковь и государство в переходное время» (М., 1909), книги профессора Московского университета, видного юриста, С.В. Познышева «Религиозные преступления с точки зрения религиозной свободы. К реформе нашего законодательства о религиозных преступлениях» (М., 1906) и М.А. Рейснера «Церковь и верующая личность» (М., 1905).
Анализируя манифест 17 апреля 1905 г., указанные авторы писали, что хотя он и явился несомненным шагом по пути к веротерпимости, однако подлинной свободы совести еще не дал, да и не мог дать в силу сохранения полицейского характера государства. В реалии продолжали подвергаться строгому наказанию те, кто «совращал» людей к переходу в иную веру. Православная Церковь продолжала оставаться соединенной с государством, господствующей и покровительствуемой государством, следовательно, она и сама не получила настоящей свободы от опеки и контроля над нею со стороны государства.
«Этот указ, – писал профессор М.А. Рейснер, – далеко не предоставляет каждому возможность верить в то, во что он хочет, или даже не верить ни во что. Закон 17 апреля есть по существу только норма, расширяющая привилегии инославных христианских исповеданий. Принцип остается старый». Лишь снимаются ограничения лояльных к власти христианских конфессий. Все христианские конфессии получили преимущества перед нехристианскими. Если можно было переходить из одной христианской конфессии в другую, то запрещался переход из христианской веры в нехристианскую, исключение делались для тех, кто переходил «в прежнюю свою веру».
3. Подготовка к созыву Поместного Собора Русской Православной Церкви. Предсоборное Присутствие (6 марта – 15 декабря 1906 г.)
Епископат Русской Православной Церкви однозначно (за редкими исключениями) высказался за церковные реформы и неотложное их проведение, за скорейший созыв Поместного Собора для проведения коренных церковных преобразований. Практически все авторы отзывов писали о неканоничности синодальной системы управления и настаивали на восстановлении «соборного строя», при котором существовал избранный патриарх и все вопросы решались на церковных соборах.
Указывалось, что Петр I, упразднив патриаршество, прекратил и практику созыва Поместных соборов Русской Православной Церкви как представительства от местных церквей. Бюрократический принцип синодального управления распространился и на местное церковное управление – лишение православного населения права избирать епархиальных епископов и приходского духовенства. Конфессиональная бюрократическая политика определила казенщину в духовном образовании, наконец, привела к возложению светской властью на духовенство неблаговидных полицейско-сыскных функций, и в итоге резко усилила всестороннюю опеку и контроль светской власти над церковью, лишив ее практически всякой самостоятельности. Именно эти мотивы чаще всего и особенно остро звучали в отзывах с мест.
Настаивая на восстановлении института патриаршества и периодичности церковных соборов, авторы отзывов подчеркивали, что патриарх, однако, не должен обладать «самодержавной» властью в церкви подобно римскому папе, а «должен быть первым среди равных»; высшим органом управления Русской Церковью должен быть Поместный Собор. Выдвигались требования предоставления епархиям большей автономии – вплоть до разделения церкви на самоуправляющиеся митрополии. При этом предлагалось также расширить самоуправление церковных приходов. Далее выдвигались требования проведения реформы церковного суда и системы духовного образования. Некоторые предлагали перевести богослужение с малопонятного народу церковно-славянского языка на современный русский. В отзывах был поставлен вопрос об участии духовенства в общественной и политической жизни страны. Остро был поставлен вопрос об изменении брачных правил для духовенства: об отмене правила обязательного безбрачия епископов и обязательного вступления в брак для священников, снятие запрета вступления во второй брак овдовевшим священникам. Наконец, авторы отзывов настаивали на освобождении приходского духовенства от слежки за своей паствой, т.е. по существу от полицейских обязанностей, установленных еще Духовным регламентом Петра I.
Нараставшие революционные события конца 1905 г. оказывали существенное воздействие на правительство. В условиях всеобщей октябрьской политической стачки царь вынужден был издать известный манифест 17 октября «Об усовершенствовании государственного порядка». Через два дня (19 октября) по настоянию председателя Совета министров С.Ю. Витте Николай II отправил К.П. Победоносцева в отставку.
На пост обер-прокурора Синода был назначен сторонник Витте, шталмейстер двора, князь А.Д. Оболенский. Был обновлен и состав Св. Синода. Кн. Оболенский, мало осведомленный в церковных делах, но придерживавшийся либеральных взглядов, поклонник философа В.С. Соловьева, выступал за созыв Поместного Собора Русской Церкви и проведение церковных реформ. Ему удалось убедить колебавшегося Николая II согласиться на созыв Церковного Собора.
27 декабря 1905 г. был обнародован указ, уполномочивавший митрополитов петербургского, московского и киевского заняться подготовкой Поместного Собора, а Синод – учредить Предсоборное Присутствие, чтобы оно выработало повестку дня предполагаемого Собора. 7 января 1906 г. митрополиты получили указание заняться подготовкой к созыву Поместного Собора «в ближайшее по возможности время».
14 января 1906 г. Синод вынес определение об учреждении Предсоборного Присутствия для подготовки Поместного Собора Русской Православной церкви. Через два дня Николай II утвердил предложенный ему состав этого Присутствия при Синоде: обер-прокурор Синода, его товарищ, 10 иерархов, 7 священников и 21 профессор духовных академий и университетов. Председателем Присутствия был назначен петербургский митрополит Антоний Вадковский.
На первом пленарном заседании Предсоборного Присутствия, открывшемся 6 марта 1906 г. в Александро-Невской лавре, председатель его Антоний Вадковский в своем выступлении выразил надежду, что Поместный Собор Православной Церкви «станет источником возрождения духовной жизни России».
На пленарных заседаниях Предсоборного Присутствия были изложены положения о предоставлении Русской Православной Церкви большей самостоятельности («устранение зависимости от государства»), но вместе с тем о предотвращении «чрезмерного развития епископской власти» на местах; был выдвинут принцип выборности на все церковные должности сверху донизу, при непременном контроле за ходом самих выборов со стороны вышестоящих церковных органов управления. Единства мнений, конечно, не было. Шла острая борьба между сторонниками радикальных реформ и их противниками («традиционалистами»).
Работа Предсоборного Присутствия проходила в обстановке нарастающих революционных событий. В 1906 г. от приходских священников поступали тревожные вести, что «повсюду расцвело хулиганство: прервались богослужения, возле храмов собирались толпы, оскорблявшие молящихся». К осени 1906 г. «вся жизнь приходов почти замерла». Отмечали падение влияния церкви на народ. Практика воочию показала, что начать следовало с возрождения приходской жизни, восстановления авторитета и влияния на прихожан приходского духовенства.
Еще 18 ноября 1905 г. Синод издал постановление о церковных приходах. Предписывалось учреждение церковно-приходских советов, избранных общим собранием прихода. Трудно сказать, насколько удалось реализовать данное предписание Синода в тех условиях. Впоследствии, накануне Первой мировой войны вновь вернулись к этому вопросу. Был разработан законопроект о коренной реформе управления церковным приходом, предусматривавший объединение жителей города и села вокруг своих приходских храмов; дать приходам полную финансовую самостоятельность; возложить на них устройство школ и больниц, домов для престарелых, бедных и немощных; «создавать духовные кружки из взрослых прихожан, призванных просвещать и защищать церковный народ от атеистов и сектантов».
Казалось, что создалась возможность проведения кардинальных реформ в Русской Церкви, которые определили бы ее новые взаимоотношения с государством, что несомненно оживило бы деятельность церкви, подняло бы ее авторитет в глазах паствы. Митрополит Антоний Вадковский был убежден, что царь объявит о созыве Поместного Собора «на Троицу» (7 июня) или «на Успение» (15 августа). Однако этого не произошло. Спад революции приостановил созыв Поместного Собора. Когда 25 апреля 1907 г. итоговый доклад Предсоборного Присутствия был представлен Николаю II, тот наложил резолюцию: «Собор пока не созывать».
Были предприняты попытки оживить деятельность церковного прихода. Еще 18 ноября 1905 г., в ходе подготовки к Поместному Собору, Синод издал постановление о церковных приходах. Предписывалось учредить церковно-приходские советы, избранные общим собранием прихода. К 1914 г. был разработан законопроект о коренной реформе управления приходом с внесением этого проекта в Государственную думу и Государственный совет, но с начала I Мировой войны это обсуждение было отложено.
4. Депутаты от духовенства в Государственной думе
Вот данные о представительстве православного духовенства и их политической ориентации в четырех Государственных думах. В Первую Государственную думу было выбрано шесть священников и два епископа. Епископы примкнули к правым, священники – к левым депутатам и центру. Во Вторую думу избраны 11 священников и два епископа – Евлогий (Георгиевский) и Платон (Рождественский). 3 депутата-священника примкнули к фракции кадетов, 4 – к социал-революционерам, остальные 4 священника и оба епископа распределились между октябристами и правыми. В Третьей и Четвертой думах численность депутатов от духовенства увеличилась (45 – в Третьей, и 46 – в Четвертой). Партийный «расклад» депутатов от духовенства в Третьей думе был таков: 15 священников примкнули к правым, 13 – к умеренно правым, 2 – к националистам, 9 – к октябристам и 4 – к прогрессистам; епископ Платон примкнул к правым, а епископ Евлогий – к умеренно правым. В Четвертой думе только по два депутата принадлежали к прогрессистам, октябристам и центру, 19 священников примкнули к умеренно правым, остальные 19 священников и оба епископа – к правым. Такое «поправление» депутатов от духовенства в Думе было обусловлено тем, что по избирательному закону 3 июня 1907 г. духовным лицам было запрещено присоединяться к левым фракциям в Думе. Вместе с тем правительство, увеличивая с 1907 г. для духовенства число депутатских мест в Думе, надеялось создать внушительную опору правым. Однако эта надежда оказалась впоследствии мнимой.
5. Религиозно-философские общества в начале XX в.
Религиозно-философские общества (или, как они назывались, «собрания») стали возникать на рубеже XIX-XX вв., преимущественно в Москве и Петербурге – важнейших культурных центрах России. Официальная церковь и светская власть относились к ним настороженно. В 90-х годах XIX в. по настоянию К.П. Победоносцева деятельность их была прекращена. Однако под влиянием событий 1905–1907 гг. такие общества вновь стали возникать как в Москве, так и в Петербурге. Предпринимавшаяся ранее религиозно-философскими собраниями попытка сближения Церкви и интеллигенции была теперь признана неудавшейся. Новые религиозно-философские общества поставили себе задачей стараться не спорить, а столковаться с Церковью.
Первым в 1905 г. возникло общество под названием «Христианское братство» в Москве, созданное Владимиром Эрном и Валентином Свенцицким. К нему примкнули Павел Флоренский и Александр Ельчанинов. Однако оно просуществовало недолго. В том же году в Москве возникло религиозно-философское общество имени Владимира Соловьева. Оно в течение двух лет (1906–1908) издавало свой журнал «Вопросы религии». При материальной поддержке Маргариты Морозовой было создано издательство «Путь», специализировавшееся на издании религиозно- философской литературы, основные темы которой: возвращение русской интеллигенции в Церковь, протест против реакционно-синодального клерикализма, а также выступления против тенденциозности и примитивного натурализма в литературе и живописи.
В начале октября 1907 г было образовано Петербургское религиозно-философское общество. Его наиболее активные деятели – видные философы, историки Церкви, поэты: А.В. Карташев, В.В. Розанов, Н.А. Бердяев, Д.С. Мережковский, В.П. Свенцицкий. На первом заседании общества 3 октября 1907 г. были сделаны доклады С.А. Аскольдова «О старом и новом религиозном сознании», В.В. Розанова «О Церкви грядущего», Н.А. Бердяева «Христос и мир», В.П. Свенцицкого об аскетизме. Но впоследствии (в течение трех лет собраний Общества) главной стала тема о русской интеллигенции. В значительной мере обсуждение этой темы было вызвано нашумевшим в 1909 г. кадетским сборником «Вехи», целиком посвященном проблеме русской интеллигенции и ее ответственности за события 1905–1907 гг. Характерно, что большинство членов религиозного общества не разделяло позицию «Вех».
6. Русская Православная Церковь и Временное правительство
Таким образом, созыв Поместного Собора Русской Православной Церкви в условиях самодержавия оказался невозможным. Такая возможность открылась лишь после низложения царизма. После отречения Николая II из зала заседаний Св. Синода был вынесен царский трон. Сам Синод действовал пока на прежних основаниях, только 4 марта был смещен прежний его обер-прокурор Н.П. Раев и вместо него назначен князь В.Н. Львов – многолетний член думской комиссии по церковным делам (родственник председателя Временного правительства Г.Е. Львова). В.Н. Львов распустил старый состав Синода; в его новый состав кроме иерархов церкви были введены несколько профессоров духовных академий и некоторые протоиереи.
4 марта 1917 г. В.Н. Львов от лица Временного правительства заявил, что ближайшей задачей является раскрепощение Церкви, и это может быть осуществлено через созыв Поместного Собора, ибо только он призван провести необходимые преобразования в Церкви. До созыва Собора Синод будет руководствоваться в своих действиях директивами Временного правительства.
В момент прихода к власти Временного правительства настроение православного духовенства, особенно приходского, было весьма радикальным. Проходили многочисленные уездные и епархиальные съезды духовенства совместно с мирянами, которые приветствовали Февральскую революцию, свержение самодержавия и заявляли о своей поддержке Временного правительства. Некоторые съезды приняли решения о выборности епископата духовенством и мирянами. Обсуждались и политические вопросы, в том числе и аграрный. Характерно, что большинство епархиальных съездов высказалось за передачу помещичьих земель крестьянам, за исключением церковных.
Февральскую революцию, свержение самодержавия и приход к власти Временного правительства восторженно встретили старообрядцы и представители других конфессий. Казаки-старообрядцы выступили с требованием вести войну «до победного конца» и обратились к Временному правительству с просьбой сформировать из казаков-старообрядцев особую войсковую часть.
В марте 1917 г. по инициативе депутатов Государственной думы от духовенства совместно с представителями других фракций в Думе и видными общественными деятелями был образован Совет по делам Православной Церкви. Он просуществовал недолго, но успел провести ряд съездов епархиального духовенства, которые поддержали Временное правительство и высказались за немедленный созыв Поместного Собора. При этом большинство епархиальных съездов пошло дальше в своих решениях – выдвинуло требования о введении выборности епископата приходским духовенством и мирянами, а также и о передаче помещичьих земель крестьянам. В ряде епархий были смещены епископы, запятнавшие себя связью с распутинской кликой и придворной камарильей.
25 июля 1917 г. обер-прокурор Синода В.Н.Львов по мотивам его «некомпетентности» был уволен с этого поста. Новым обер-прокурором был назначен известный историк Русской Церкви профессор А.В. Карташев. 5 августа был упразднен и сам Св. Синод, а вместо него в составе Временного правительства было образовано Министерство вероисповеданий, во главе которого был поставлен тот же А.В. Карташев. Этот акт завершил двухсотлетний «синодальный» период в истории Русской Православной Церкви.
Эпоха Временного правительства знаменовала собой выход Русской Православной Церкви из «подневольно-государственного положения к свободному выборному строю». Но Временное правительство, предоставив значительные свободы как Православной Церкви, так и другим вероисповеданиям, не ставило вопроса об отделении Церкви от государства, сохраняя в этом плане статус конфессионального государства.
7. Созыв Поместного Собора Русской Православной Церкви. Избрание митрополита Московского Тихона (Белавина) Патриархом Всея Руси ******
29 апреля 1917 г. Синод обратился с «Посланием к архипастырям, пастырям и всем верным чадам Российской Православной Церкви», в котором объявлялось о введении выборного начала в церковном управлении. Послание предлагало на открывавшиеся вакантные епархиальные должности ставить лиц, «избранных свободным голосованием от клира и мирян». Но главное – «Послание» возвещало о предстоящем созыве Поместного Собора. В тот же день 29 апреля был образован и Предсоборный Совет для проведения необходимой подготовительной работы к созыву Поместного Собора. В Предсоборный Совет вошли все члены Синода (8 человек), 8 представителей от Всероссийского съезда духовенства и мирян, 3 – от монастырей, «по особому приглашению», 18 высших церковных иерархов, а также 8 профессоров духовных академий и университетов, представители Грузинской и Единоверческой церквей.
Поместный Собор Русской Православной Церкви торжественно открылся 15 августа в Успенском соборе Московского Кремля. На открытие Собора прибыли премьер Временного правительства А.Ф.Керенский, два его министра – внутренних дел и исповеданий. Председательствующим на Поместном Соборе 18 августа был избран митрополит Московский Тихон (Белавин).
Поместный Собор работал в течение 13 месяцев, проведя три сессии (129 заседаний): 15 августа – 9 декабря 1917 г., 7 (20) января по 7 (20) апреля 1918 г., 2 июля – 20 сентября (н.ст.) 1918 г.
Позиция Временного правительства по отношению к Поместному Собору Русской Православной Церкви была такова: оно рассматривало его как своего рода учредительное церковное собрание, выработанные законопроекты которого относительно церковных преобразований должны были быть представлены правительству и им одобрены. Таким образом, новая светская власть в лице уже Временного правительства не оставляла своих притязаний на «попечительство» над Православной Церковью.
Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917–1918 гг. – важнейшее событие не только в церковной истории России, но и в ее общественно-политической и культурной жизни. Он представлял собой разнообразные социальные, национальные, конфессиональные и общественные категории православного населения России. На его обсуждение был поставлен широкий круг вопросов о положении Церкви в государстве, ее отношений со светской властью, о реорганизации церковного управления, статуса церковного прихода и монастырей, об автокефалии Грузинской и Украинской православных церквей.
Как видно из протоколов заседаний («деяний») Поместного Собора, его участники много говорили о «смуте», которую переживала в те дни Россия, вспоминали «смутные времена» начала XVII в. В августе-октябре 1918 г. Поместный Собор обратился с воззваниями («посланиями»), «К народу русскому», «К армии и флоту», «Против грабежей», а также в предвидении развязывания гражданской войны с предупреждением «По поводу угрожавшей Родине братоубийственной войны». В них подчеркивалась величайшая опасность переживаемого страной момента.
В воззвании «К народу русскому» говорилось о «творившихся повсюду грабежах и убийствах», об ограбления церквей и монастырей, захвате крестьянами не только помещичьих, но и церковных земель и прочего имущества, приводились факты «убийств служителей Божиих». Тяготы Первой мировой войны, массовая гибель людей, революционные потрясения 1917 г. дали выход самым низменным человеческим инстинктам, разрушению духовно-нравственных устоев в народе, крушению иллюзий о его «преданности церкви и царю». Генерал А.И. Деникин свидетельствовал о «падении веры» тогда не только у солдат, но и офицеров. Деникин вспоминал, что духовенство после Февральской революции «удержать армию от развития в ней звериных инстинктов не смогло». Он отмечал «утрату народом-богоносцем, народом вселенского духовного склада, великого в своей простоте, правде, смирении, всепрощении, народом поистине христианском, своего прежнего обличил».
На заседании Собора 28 августа 1917 г. профессор А.В. Васильев поставил вопрос о восстановлении патриаршества и избрании патриарха. Разгорелся спор между сторонниками и противниками этого предложения. Обсуждение этого вопроса продолжалось около двух месяцев. В итоге большинство высказалось за восстановление патриаршества. После двух голосований, состоявшихся 30 и 31 октября, определились три кандидатуры: харьковского архиепископа Антония Храповицкого, новгородского архиепископа Арсения Стадницкого и московского митрополита Тихона. Особым авторитетом в духовной и недуховной среде пользовался митрополит московский Тихон. Он и был избран тайным голосованием из трех указанных кандидатур 5 ноября 1917 г.
20 сентября 1918 г. работа Поместного Собора была прервана советским правительством. Однако Собор успел принять ряд важных решений и среди них – восстановление патриаршества.
Поместный Собор 1917–1918 гг. возродил соборное начало в Русской Православной Церкви – и в этом его важное значение. Это был единственный способ благоустроить церковную жизнь. Однако захват власти большевиками прервал этот процесс в самом начале. Последующий раскол Русской Православной Церкви, в значительной степени инспирируемый советской властью, породил «церковную смуту» в стране, и вместе с жестокими гонениями нанес Русской Православной Церкви тяжелый урон. Лишь в последние десятилетия началось ее возрождение.
Поместный Собор Русской Православной Церкви 1917– 1918 гг., подведя итоги старого ее существования, привел ее и к новой эпохе, которая оказалась эпохой тяжелых испытаний. В значительной мере Собор и приуготовил ее к этим испытаниям. Таким образом, со времени Поместного Собора 1917–1918 гг. восстановления патриаршества, отделения церкви от государства декретом 23 января 1918 г., знаменовавшем началом массированных гонений на Русскую Православную Церковь, началась новая эпоха в ее истории, складывались иные отношения между Церковью и государством – государством уже атеистическим. Объявив отделение Церкви от государства, оно поставило Церковь под еще более жесткий контроль, нежели она находилась при царском режиме в синодальный период.
К церковному собору. Группа петербургских священников. Сб. – СПб., 1906; см. также Приложение в настоящему изданию.