с каким политическим деятелем связан конфликт между ссср и югославией
СОВЕТСКО-ЮГОСЛАВСКИЙ КОНФЛИКТ
Политическая конфронтация и разрыв отношений между СССР и Югославией в 1948-1955 гг.
После Второй мировой войны одной из наиболее влиятельных коммунистических партий стала Компартия Югославии (КПЮ). Югославские коммунисты гордились тем, что страна была освобождена от фашизма под их руководством. Лидер югославских коммунистов И. Тито пользовался благосклонностью И. Сталина. Сталин даже намекал на то, что именно Тито может стать его преемником в мировом коммунистическом движении.
19-23 июня прошло совещание Коминформа (Коминформбюро) в Бухаресте, где по докладу А. Жданова была принята резолюция «О положении в КП Югославии», положившая начало открытому разрыву КПЮ и других коммунистических партий. В ней лидеры КПЮ обвинялись вотходе от марксизма-ленинизма, национализме, репрессивных методах действий и недружественности к СССР, а также говорилось: «Информбюро не сомневается, что в недрах компартии Югославии имеется достаточно здоровых элементов. » Пленум ЦК КПЮ поддержал Тито. Около десятой части коммунистов Югославии выступили за резолюцию Информбюро. Но надежда на то, что «здоровые элементы» смогут свергнуть Тито, не оправдались. Он сумел выстоять, опираясь на те самые механизмы авторитарной власти, которые создавались по образцу СССР. Все «информбюровцы» были исключены из партии, а 16312 из них арестованы. Оппозиция была разгромлена.
8 сентября 1948 г. в «Правде» была опубликована редакционная статья «Куда ведет национализм группы Тито в Югославии», где утверждалось, что «фракция Тито» вырождается в группу политических убийц». Эта тема в ноябре 1949 г. была развита в резолюции Коминформбюро «Компартия Югославии во власти шпионов и убийц».
В СССР говорилось о фашистском перевороте в Югославии. 28 сентября 1949 г. СССР разорвал советско-югославский договор 1946 г. о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве. 25 октября 1949 г. из СССР был выслан югославский посол, а из Югославии отозван советский, отношения между государствами были полностью прекращены (хотя формально дипотношения сохранялись). В странах Восточной Европы развернулись массовые репрессии против “титоистов”, то есть сторонников примирения с Тито.
Чтобы доказать свою принадлежность к коммунистическому движению, в 1948-1949 г. югославское руководство еще производило преобразования сталинского типа (включая насильственную коллективизацию). Однако в 1949-1950 гг. начался поворот к самоуправленческим экспериментам. Режим отказался от тоталитарной перспективы и окончательно перешел к авторитаризму. Оказавшись в изоляции от Восточного блока, Югославия усилила поиски собственного пути к социализму.
Советско-югославские отношения были нормализованы после смерти Сталина. 6 июня 1953 г. СССР заявил о готовности вернуть посла в Югославию. 26 мая – 2 июня 1955 г. состоялся визит Н. Хрущева в Югославию, во время которого были урегулированы межгосударственные и отчасти межпартийные разногласия, подписана Белградская декларация двух государств. 1-23 июня 1956 г. состоялся визит И. Тито в Москву. На этой встрече была подписана Декларация об отношениях между КПСС и СКЮ. Однако Югославия не вернулась в «социалистическое содружество», и советско-югославские отношения время от времени охлаждались из-за самостоятельного политической и идеологической позиции югославских коммунистов.
Исторические источники:
Совещания Коминформа, 1947, 1948, 1949: Документы и материалы. М., 1998;
Советско-югославский конфликт в документах трех совещаний Комиинформа. Минск, 2007.
70 лет конфликту между СССР и Югославией
Иосип Броз Тито и Сталин
«Всю ответственность за создавшееся положение несут Тито, Кардель, Джилас и Ранкович. Их методы — из арсенала троцкизма. В компартии нетерпим такой позорный террористический режим», — эти строчки из советского доклада «О положении в Компартии Югославии» были вписаны туда самим Иосифом Сталиным.
Пройдет несколько дней, и 28 июня 1948 года Коммунистическая партия Югославии под руководством ее лидера Иосипа Броз Тито будет исключена из Информбюро компартий по предложению СССР.
Отношения двух стран, которые еще недавно воевали против общего противника — нацистской Германии, были поставлены на грань войны друг с другом. Вооруженного противостояния не случилось, но ссора между Сталиным и Тито привела к долговременному конфликту, который закончился лишь после смерти лидера СССР.
Советский доклад привел прославленного югославского политика в тяжелое состояние. «Тито три часа ходил взад-вперед по своей комнате, потрясенный выдвинутыми Сталиным тяжелейшими обвинениями», — так описывает поведение лидера историк Юрий Гиренко в книге «Сталин — Тито», опубликованной в 1991 году.
Казалось, еще совсем недавно отношения между двумя странами были вполне уважительными: Сталин расточал комплименты в адрес Тито, а Тито — Сталину. Во время последнего визита югославской делегации в СССР, Сталин даже позволил себе полушутя сказать, что «Тито останется для Европы», так как он – Сталин — «долго не проживет».
Лидер югославских партизан, разгромивший нацистов практически без поддержки со стороны СССР и Запада, Тито действительно пользовался популярностью не только в Югославии, но и в Европе. Со Сталиным он говорил уважительно, но во многом на равных, считая, что имеет на это право.
Однако Сталин думал иначе. Руководитель главной державы-победительницы, он считал, что Югославия должна оставаться в советской зоне влияния и согласовывать с ним все действия не только во внешней, но и во внутренней политике.
Раздражение Москвы начало вызывать желание Тито заключить болгаро-югославский договор, речь в котором — ни много ни мало — шла о создании «Балканской Федерации». В этом стремлении Тито поддерживал хорошо знавший его болгарский лидер Георги Дмитров, однако Сталин выступал резко против таких отношений между двумя странами.
Тито принял линию Сталина и пошел на попятную, но совсем от своих планов с не отказался. Он запланировал привлечь к своим планам Албанию. Ее руководитель Энвер Ходжа, убежденный сталинист, не был в большом восторге от замысла. Однако, как убежденному националисту, ему не понравились планы югославского руководства придвинуть свои войска к албанской границе.
В СССР также были не в восторге, хотя Тито и объяснил, что он таким образом якобы хочет защитить Албанию от возможного захвата со стороны Греции. В Москве же заявили, что ситуацией могут воспользоваться англичане, чтобы развязать конфликт на Балканах.
Одновременно в Кремле опасались и влияния англичан на самого Тито. У югославского лидера действительно сложились хорошие отношения с британскими военными и премьером Уинстоном Черчиллем, который также искал возможность перетянуть Тито на свою сторону.
У каждой стороны были свои аргументы, но Сталиным уже двигало желание наказать строптивого Тито и его соратников. Сам Тито понимал это — в начале июня он собрал расширенное заседание Политбюро ЦК Компартии Югославии, где заявил, что «СССР оказывает на нас давление и речь идет о независимости нашей страны».
Его слушали со вниманием. Крепко сбитый, в неизменной пилотке с красной звездой, он умел говорить и пользовался авторитетом среди товарищей по партии. Он действительно заслужил его, ведь он, как и они, ходил под пулями, спал на голой земле и пил с ними чай из одной кружки. Его верный соратник Милован Джилас скажет тогда, что главным вопросом было, «будет ли социализм развиваться свободно или посредством расширения СССР».
Шпион, выйди вон
Сам Тито видел Югославию дружественным, но независимым от СССР государством — иного он представить себе не мог, хотя признавался, что разрыв дался ему тяжело. Разрыв действительно был стремительным — в СССР стали грозить карами югославским отступникам, а в газетах начали писать о «фашистской клике Тито». «Мы располагаем данными, что Тито — иностранный шпион», заявил сталинский подручный Андрей Жданов.
Зная характер Сталина, Тито стал всерьез опасаться за свою жизнь. Опасаясь вторжения СССР, он довел военные расходы страны до 23% и даже заручился поддержкой США.
Конфликт Тито и Сталина был неминуем и, конечно, не потому что Тито был противником социализма.
Однако, борясь со Сталиным, Тито брал на вооружение сталинские методы. При этом свой гнев он обрушил и на тех, кого считал агентами Сталина внутри страны. Опасаясь раскола Компартии Югославии, из нее по указанию Тито были исключены те, кого считали неблагонадежными.
Более 16 тыс. человек были подвергнуты заключению на Острове Голом и, хотя условия пребывания там были мягче, чем условия сталинских лагерей, часть заключенных погибли. Впоследствии эти печальные события найдут свое отражение в фильме «Папа в командировке» Эмира Кустурицы.
«Конфликт со Сталиным далеко не сразу избавил югославское руководство от сталинского догматизма», — пишет в своей книге «Сталин — Тито» Юрий Гиренко.
СССР вовсю вел пропагандистскую войну против Тито — вчерашнего героя войны югославского лидера в советских журналах изображали в виде паука в фуражке с нацистской свастикой, а газета «Правда» писала, что Югославией правит «клика политических убийц».
В этих условиях Тито посчитал необходимым пойти на сближение с Западом, который, обещая щедрые кредиты, ставил довольно жесткие условия.
Отношения с СССР начали постепенно нормализоваться лишь через несколько лет после смерти Сталина. Улучшению помог визит Хрущева в 1955 году, который готовился в трудных условиях, вспоминал впоследствии Сергей Хрущев, сын советского лидера. Многие из соратников Хрущева не желали иметь ничего общего с «кликой Тито» и противились восстановлению отношений.
Принимали советского лидера тепло — ему показывали ухоженные могилы советских воинов, павших в Югославии, старались говорить с ним по-русски и говорили об общих славянских корнях. Но о возвращении в советский блок не было и речи. «Югославия никуда не пойдет, она останется такой, какой и была», — сказал Тито советскому лидеру.
В 1961 году Тито вместе с индийским лидером Джавахарлалом Неру и президентом Египта Гамалем Абделем Насером создадут Движение «неприсоединения». Ровные отношения со всеми и невхождение в военные блоки станет официальной политикой Югославии на долгие годы. Трудолюбие жителей, экономические реформы, кооперация с Западом и СССР сделает Югославию процветающей европейской страной, хотя и авторитарной. Со своим верным соратником вице-президентом Милованом Джиласом Тито рассорится, а после написания критических книг Джилас проведет несколько лет в тюрьме.
«Югославия Тито» закончит свое существование со смертью Тито в мае 1980 года. На его похороны съедутся 124 иностранные делегации, и это будут единственные похороны в истории, на которых будет присутствовать и глава Великобритании Маргарет Тэтчер, и лидер КНДР Ким Ир Сен.
Когда зрители футбольного матча в городе Сплит услышат о смерти Тито, весь стадион в едином порыве начнет петь патриотическую песню «Друг Тито, мы тебе клянемся, что никогда не свернем с твоего пути».
В июне 1989 года Джилас, который напишет книгу «Тито. Мой друг и мой враг», назовет югославского лидера «искусным и одаренным политиком»: «Тито — крупная историческая личность, которую невозможно выбросить из истории».
Холодная война между Советским Союзом и Югославией
Политический конфликт между СССР и Югославией в 1948 году для многих стал шоком. Его суть заключалась в желании руководителя республики Тито создать Балканскую Федерацию, которая бы контролировала страны Восточной Европы. Сталин не мог допустить двоевластия в социалистическом лагере, поэтому решил убрать Тито с политической арены. Но югославский революционер оказался крепким орешком. Из-за противостояния Сталина и Тито Югославия на 5 лет оказалась в изоляции от социалистических стран.
Предпосылки советско-югославского конфликта
С самого начала руководства республикой Иосип Броз Тито выделялся среди лидеров Восточной Европы. Его особому положению способствовало размещение штаб-квартиры Коминформа в Белграде. В отличие от других республик Югославия за время войны сформировала сильную армию не только при помощи СССР, но и западных государств. Тито мог рассчитывать на поддержку Британии и США. Это давало ему некое превосходство и возможность не подчиняться приказам Сталина.
В 1947 году Иосип Броз объединился с лидером Болгарии Димитровым в намерении создать Балканскую федерацию южных славян. Учитывая споры двух республик по поводу Македонии, эта идея была очень хорошей. Федерация могла бы разрешить этнотерриториальный конфликт между Болгарией и Югославией. К тому же в будущем к объединению могли присоединиться другие дунайские и балканские государства.
Дипломаты уже давно обсуждали возможность заключения конвенции о Дунае. Река связывала Центральную и Юго-Восточную Европу. Федерация бы поспособствовала укреплению балкано-дунайского сотрудничества. В таком случае Белград бы играл роль восточноевропейского центра. Конечно, это не нравилось Сталину. Он придерживался великодержавного образа мыслей. Любые межгосударственные объединения тяжело контролировать, а значит, допускать их появления нельзя.
Переговоры между Югославией и Советским Союзом
Лидер болгарских коммунистов Димитров предлагал конфедеративный вариант федерации. Согласно его представлениям Болгария и Югославия должны были иметь равные права, сотрудничать, но оставаться независимыми друг от друга. Сталин это приветствовал. Но Тито настаивал на более плотном объединении. Он планировал создать единое государство, в которое вошла бы территория Болгарии и 6 югославских республик. Против такой идеи выступал не только Сталин, но и Великобритания.
Иосифа Виссарионовича раздражало стремление Тито к самостоятельности. Москва шла к сплочению вокруг себя восточноевропейских республик, направлению их по советскому пути развития. Поэтому летом 1947 года стартовала кампания по дискредитации югославского руководства. Активно распространялись слухи о появлении в близком окружении Тито английских шпионов.
Югославские и болгарские лидеры продолжали строить планы по созданию балканской федерации. В новое объединение должны были войти кроме Югославии и Болгарии, Венгрия, Румыния, Албания. Также были идеи по включению в состав федерации Чехословакии, Польши, а в случае победы коммунистов и Греции. Сталин решил вмешаться в инициативы руководства восточноевропейских стран.
10 февраля 1948 года по приглашению в Москву прибыли Тито и Димитров. Иосиф Виссарионович в грубой форме объяснил невозможность проведения внешней политики без согласования с ним. Димитров сразу же уступил давлению вождя. Тито же был недоволен разговором в оскорбительном для него тоне, поэтому стоял на своем. К консенсусу политики так и не пришли.
На протяжении нескольких месяцев Тито и Сталин обменивались письмами, но напряжение только нарастало. В итоге по просьбе Иосифа Виссарионовича Коминформ 28 июня 1948 года исключил из своего состава Коммунистическую партию Югославии. В то же время было распространенно обращение к коммунистам сместить Тито в случае несогласия с его политикой. С этого времени отношения между Москвой и Белградом начали стремительно ухудшаться.
Реакция Тито на критику со стороны Москвы
Информбюро коммунистических партий выразило обеспокоенность усилением националистических настроений на территории Югославии. Коммунисты были убеждены в том, что Тито перешел на сторону империалистов. Путь национализма ослабляет страну, изолирует ее от братских республик. Югославского лидера такие заявления лишь озлобили. Москве Тито ответил бранью, еще большим разжиганием национальной вражды. В 1948 году стартовали масштабные репрессии.
Югославия погрязла в политическом терроре. Под горячую руку попадались не только коммунисты, но и простые граждане, выражавшие недовольство действиями местного руководства. Для запугивания Тито приказал создать концлагеря. Один из них располагался на Голом острове. Советский Союз убеждал, что в концлагерях побывало 250 тыс. человек. На самом же деле их было не более 40 тыс. Но оппозиционеры подвергались жутким пыткам.
Для концлагерей специально выбирали каменистые, пустынные острова. В них побывали многие революционеры. В исправительных центрах можно было встретить как обычных людей, так и бывших министров. Заключенные подвергались унижениям, избиениям. Их обливали холодной водой, держали на жаре, били электричеством, обвязывали колючей проволокой. Надзиратели не скупились и на моральные издевательства. Несчастных заставляли лаять, есть свои экскременты.
Потепление в отношениях между Югославией и СССР
Восстановление связей между Югославией и Советским Союзом стало возможным только после смерти Иосифа Сталина. Уже весной 1953 года Москва прекратила критиковать «банду Тито». Летом страны вновь обменялись послами. Через год Хрущев дал распоряжение глубже разобраться в конфликте с Югославией. Предстояло выяснить, является она капиталистической или все же социалистической. Сошлись на втором варианте.
Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг.
Очерки посвящены одной из важных проблем послевоенной истории, известной как конфликт Сталина и Тито. Советско-югославское противостояние 1948–1953 гг. исследуется не только как самостоятельный феномен, но и в контексте не менее сложного процесса – начавшегося после войны складывания «лагеря» стран народной демократии во главе с Советским Союзом. Авторы рассматривают воздействие конфликта на формирование особого типа отношений в рамках строго соподчиненной структуры, этапы его эскалации, попытки Кремля использовать конфликт в интересах консолидации советского блока. Важный аспект исследования – изучение деятельности югославской политической эмиграции в странах «социалистического лагеря», настроений населения и влияния конфликта на отношения власти и общества. Для историков, политологов, специалистов по международным отношениям и всех интересующихся историей XX в.
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Москва и Восточная Европа. Советско-югославский конфликт и страны советского блока. 1948–1953 гг. предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Югославия в годы конфликта с СССР и странами «народной демократии»
1948 год. Начало конфликта Москвы и Белграда
Победа союзников над фашистской Германией и ее сателлитами стала началом распада антигитлеровской коалиции. Главная задача была решена, и началась борьба за буферные зоны, которые каждый из идеологических противников стремился закрепить за собой. Планы советского руководства создать вдоль западных границ Советского Союза блок стран, которые после Ялты отошли в сферу советского влияния, стали постепенно реализовываться уже на заключительном этапе войны. Сталин и его ближайшее окружение формулировали основные направления процесса объединения всех стран Восточной Европы вокруг Советского Союза, пытаясь на первом этапе учитывать европейские традиции этих стран и специфику их развития. Особые отношения устанавливались с момента подписания двусторонних договоров о дружбе и взаимопомощи между СССР и странами Восточной Европы.
Установка Кремля на ускоренное продвижение к власти коммунистов в этих странах в 1945–1947 гг. явилась не только главным фактором постепенной идеологической консолидации формирующегося содружества, но одновременно и элементом нараставшей конфликтности с Западом. США и их союзники встретили начавшуюся экспансию СССР в Восточную Европу, несмотря на Ялтинские договоренности, решительным противодействием. После начала второго раунда гражданской войны в Греции весной 1946 г., инициированного греческой компартией, Вашингтон принимает «доктрину Трумэна», направленную на политическую и вооруженную поддержку греческого правительства. Греция в соответствии с известными условиями, согласованными на переговорах Черчилля со Сталиным в октябре 1944 г., отходила в сферу влияния Великобритании (90 %). Американцы, замещая здесь британцев по их просьбе, дали понять Москве, как они будут реагировать на все ее попытки дестабилизировать ситуацию в Европе. Советское руководство увидело в американской политике на Балканах опасный прецедент для дела социализма во всем восточноевропейском регионе и приступило к разработке ответных мер.
Формирующаяся в мире биполярность заставляла Кремль рассматривать варианты тесного сотрудничества со своими союзниками не только в военно-политической, но и в экономической сфере. План Маршалла, предложенный США в 1947 г. всем европейским странам для восстановления послевоенной экономики, был негативно воспринят руководством СССР, которое, «разгадав» намерения американцев, немедленно запретило своим союзникам присоединяться к нему. В Москве решили предложить сателлитам альтернативный проект, целью которого было экономически привязать их к Советскому Союзу. Отчасти этот замысел был реализован в начале 1949 г. с созданием Совета экономической помощи (СЭВ), в который вошли все страны советского блока.
События 1947 г. считаются началом жесткого противостояния между двумя формирующимися военно-политическими и идеологическими блоками — получившим развитие в последующие годы миром советского тоталитаризма и традиционной западной демократией. Первые послевоенные годы были временем формирования в СССР программного антиамериканизма. Кремлевское руководство, считавшее, что ответом США и их союзников на советскую большевистскую стратегию является подготовка к новой мировой войне, в качестве одной из целей противодействия этой угрозе поставило задачу объединения всех «прогрессивных» политических и общественных движений на континенте. Эти пацифистские планы Кремля были в действительности пропагандистским прикрытием продолжающихся попыток идеологического, политического, а иногда, где возможно, и военного преобразования общественных систем других стран в соответствии с коммунистическими шаблонами. Важным элементом этой стратегии объединения всех прогрессивных с точки зрения Москвы сил в мире было создание условий для тесного взаимодействия коммунистических партий, в первую очередь европейских.
Осенью 1947 г. в Польше, под руководством А. А. Жданова прошло учредительное совещание, объединившее все эти партии вокруг ВКП(б). Было создано Коммунистическое информационное бюро (Коминформ), в рамках которого, по мысли кремлевского руководства, должен был проводиться строгий, всеохватывающий мониторинг состояния этих партий, контроль над реализацией ими на практике основных положений марксистско-ленинской теории социализма в ее сталинской интерпретации. Воплощение этой идеи должно было способствовать еще большей консолидации стран «народной демократии» вокруг Москвы и стать дополнительным «ответом американцам на их антисоветскую политику».
Обстановка на учредительном совещании Коминформа уже говорила о том, что заданный на ней советскими и другими участниками обвинительный тон в отношении допустивших «ошибки» компартий будет не только сохранен, но и получит дальнейшее развитие. Данная установка советского партийного руководства была обозначена в их выступлениях и учредительных документах нового партийно-информационного органа.
Одним из наиболее значительных факторов, способствовавших ухудшению советско-югославских отношений в тот период, стали отношения в треугольнике Москва–Тирана–Белград. Советская сторона сразу после войны решила передать Албанию в сферу влияния Югославии. Это решение, обусловленное причинами международного значения, дополнительно определялось и характером отношений югославской и албанской компартий еще в годы войны: КПЮ стояла у истоков создания компартии Албании. Югославская политика в Албании была отмечена широкой военной и экономической помощью, практически полным включением ее в собственные хозяйственные планы, что мотивировалось, помимо прочего, и стратегическими соображениями: в Белграде рассматривали албанскую морскую границу в качестве продолжения собственной. Вместе с тем СССР с 1946 г. также начал предоставлять Албании свою помощь, что вызвало, с одной стороны, недовольство Белграда, считавшего, что советское взаимодействие с Тираной должно осуществляться, как было ранее оговорено, через югославов, а с другой — способствовало появлению в албанском руководстве двух противостоящих друг другу группировок. Одна из них продолжала выступать за приоритетные взаимоотношения с Югославией, в то время как другая, недовольная грубым, высокомерным и командным стилем югославских партийных и хозяйственных советников, настаивала на необходимости более тесного сотрудничества с Москвой. Внутрипартийные разногласия использовал в своих интересах и генсек партии Э. Ходжа, намеренно сталкивая между собой представителей разных групп и стремясь представить себя в зависимости от складывавшейся ситуации сторонником ориентации то на Москву, то на Белград.
Трудно было представить, что, выступая с обвинениями такого характера, Кремль сможет договориться о чем-то с Тито и его окружением, которые, конечно, оставались марксистами, но стремившимися к защите национальных интересов своей страны, казалось, даже ценой конфликта с кремлевским руководством. Такая позиция не могла устроить Сталина, который в духе существующей внутри «лагеря» иерархии отношений рассматривал страны «народной демократии» не в качестве равноправных и свободных союзников, а скорее как послушных вассалов. Начиная с этого дня, югославское руководство пыталось доказать советской стороне свое право отстаивать собственную точку зрения на возникшие разногласия, но непременно подчеркивая свою безусловную лояльность Кремлю и готовность выполнять его «советы» и поручения, а также исправлять ошибки, но только те, которые они сами сочтут таковыми. Это уже относилось к сфере партийной практики КПЮ и внутренней политики югославского государства. Вероятно, всё это вызывало бесконечное раздражение у кремлевского руководства, которое считало, что любая их критика требовала немедленного удовлетворения. В случае с Югославией Сталин столкнулся с чем-то новым для себя. Он не ожидал, по всей видимости, от Тито и его товарищей такого бескомпромиссного отстаивания своей точки зрения, рассчитывая, что югославы будут вести себя в соответствии с принятой в системе партийной дисциплиной и иерархическими принципами. Отсюда такое стремительное разрастание конфликта с переносом его на межгосударственный уровень и подключением к нему всех советских сателлитов. Какая форма покаяния была нужна Кремлю, точно неизвестно, но ясно, что не простая партийная самокритика. По всем признакам кремлевские лидеры уже хотели смены руководства КПЮ. Через два месяца в Бухаресте, в резолюции Коминформа это «пожелание» будет окончательно сформулировано.
С марта 1948 г. советско-югославский конфликт покатился как снежный ком, накручивая на себя всё вокруг: политику, экономику, идеологию, заставляя компартии стран «народной демократии» и их правительства следовать курсом Москвы, искать у себя «титоистов» и беспощадно с ними бороться.
Югославское руководство в первое время после решения Москвы об отзыве специалистов не оставляло надежды на его пересмотр. 24 марта югославский посол Попович встретился с Молотовым и передал ему два письма от Тито.
Отказ югославского руководства признать приписываемые ему Кремлем ошибки можно считать самым важным, ключевым моментом разгоравшегося конфликта. Это свидетельствовало о готовности югославов бескомпромиссно отстаивать свои позиции, что, в свою очередь, лишало надежды на скорое решение возникшей проблемы. Сталина мог устроить только один вариант — чтобы Тито полностью признал весь набор кремлевских обвинений, а отказ пойти на выполнение этих требований означал для советской стороны постановку новой задачи — смены югославского руководства «здоровыми силами партии», о чем и было вскоре объявлено.
Так по сути был дан старт экономической блокаде Югославии, развернутой в полном объеме уже в следующем году с привлечением всех коминформовских стран. Все попытки югославской стороны договориться о продлении торгово-экономических соглашений, о чем начиная с января 1948 г. велись двусторонние переговоры, оказывались напрасными. Это не могло не вызвать в Белграде резко отрицательной реакции, став дополнительным катализатором разгорающегося конфликта.
К открытию совещания Коминформбюро, проходившего в Бухаресте 19–23 июня 1948 г., кремлевское руководство уже приняло решение наказать Тито и его соратников за отказ признать свои «ошибки». Совещание стало лишь способом публично показать всем и в первую очередь компартиям стран «народной демократии», что Москва не допустит отхода от сталинской трактовки марксизма-ленинизма ни в теории, ни на практике.
19 июня по предложению А. А. Жданова от имени собравшихся участников совещания в ЦК КПЮ было направлено последнее приглашение прибыть в Бухарест. 21 июня был получен ответ, в котором югославское руководство еще раз повторило причину своего отказа от участия в совещании. В телеграмме подчеркивалось, что «ЦК КПЮ остается и впредь при своем убеждении, что только совместное обсуждение спорных вопросов в прямом контакте ЦК ВКП(б) и ЦК КПЮ в самой Югославии является единственно правильным путем в разрешении существующих недоразумений». Не исключено, что за этим условием стояло помимо прочего не лишенное оснований подозрение Тито, прошедшего школу Коминтерна и знакомого с «кухней» московских процессов 1930-х гг., что пребывание югославской делегации в Румынии может закончиться драматически. 19 и 20 июня в ожидании ответа из Белграда состоялись беседы между советской делегацией и делегациями других компартий. Москва прокручивала свой сценарий, готовя всех участников совещания к единодушному осуждению Тито и его соратников.
Второе совещание Информбюро и интернационализация советско-югославского конфликта
Один из боснийских лидеров Родолюб Чолакович признался, что спор между КПЮ и ВКП(б) не только привел его в замешательство, но и полностью деморализовал. Он так верил в непогрешимость позиции ВКП(б) в споре с КПЮ, что даже думал о самоубийстве. Теперь же благодарит Тито и Карделя и считает, что истоки его колебаний кроются в недостаточной марксистской подготовке, догматизме. Член ЦК Углеша Данилович подчеркнул, что несмотря на неверную оценку политики КПЮ со стороны ВКП(б) всё же следовало отправить делегацию в Бухарест. Его позицию разделяли Радован Папич и другие коммунисты. Хасан Бркич, председатель правительства БиГ, полагал, что некоторые положения, изложенные в письмах ЦК ВКП(б), следовало признать. Джилас коснулся недостатков в идеологической работе и отсутствия четкой позиции относительно политики на селе, но закончил свое выступление признанием того факта, что «у Югославии нет другого пути, кроме как с СССР». Кардель объяснил боснийским товарищам, что занятая ЦК КПЮ позиция отрицания всех обвинений была единственно верной и возможной. Отставка Тито завершилась бы распадом страны [78]