романтизация любых вещей какие у этого мотивы
«Красивый, но гнилой внутри»: почему подростки романтизируют насилие
В сети можно увидеть множество фан-страниц, рисунков, стихов, посвященных преступникам, в том числе печально известным школьным стрелкам. Мы поговорили с руководителем отдела психологического сопровождения учащихся школы «Летово» Светланой Манухиной и с психологами Мариной Гогуевой и Ольгой Бортновской о причинах романтизации насилия.
Ильназкраш
Спустя несколько дней после трагедии в TikTok появился первый фан-аккаунт в поддержку стрелка. Сейчас он удален, но у соответствующего хэштега более миллиона просмотров. Среди посмотревших — те, кто оправдывает действия убийцы, и другие, кто осуждает романтизаторов.
Это не первый прецедент романтизации и даже сексуализации преступника. Аналогичный «культ» складывался и после стрельбы в школе «Колумбайн» (США) в 1999 году. С 2018 года в России все фан-сайты входят в реестр запрещенных сайтов и блокируются, однако это не останавливает десятки и десятки подростков, которые видят не ужас произошедшего, а что-то иное.
Почему они романтизируют убийц
Марина Гогуева, кандидат психологических наук:
При стокгольмском синдроме нам кажется, что убийца — борец за свои права, отчаявшийся человек, который стучался во все двери. Когда был захват больницы в Буденновске, находились те, кто романтизировал террористов. Им казалось, что это люди, которые борются за свою правду, решаются ради нее на страшные поступки.
Стокгольмский синдром — термин психологии, который описывает защитную связь, возникающую между жертвой и агрессором. Она характеризуется сочувствием, симпатией, взаимной или односторонней.
Подростки могут объяснять преступления именно таким образом. Плюс они по своей природе стремятся объединяться в группы по интересам, а делать это проще, когда есть общий кумир, на которого можно равняться. Убийцу на эту роль выбрать можно, если подросток видит в нем то же, что характерно для него: неуслышанность, непризнанность, ненужность.
Можно обратиться к литературе и кино, где часто используется подобный образ. Персонаж-страдалец, сломленный, без обратного действия будет только жертвой и слабаком, который не вызывает желания быть на него похожим. Зато если добавить агрессию, силу, доходящую до жестокости, получится герой, который однажды захотел сбросить с себя оковы и отомстить обидчикам. Это и Зорро, и Робин Гуд, и Аладдин, и граф Монте-Кристо.
Мы видим это в кино, читаем про такое в книгах, но удивляемся, когда дети восхищаются подобным в жизни
У детей недостаточно развито критическое мышление, чтобы разбираться, где нечто романтичное, а где нечто ужасное, что пытаются выставить как что-то романтичное.
Одни подростки романтизируют образ преступника, а другие нет не потому, что одни больше смотрят аниме, а другие не смотрят. Речь идет об узнавании себя. Если ребенок видит свое сходство с преступником — подавленным, забитым, — ему хочется наказать обидчика. Преступник становится «тем, кто смог».
Для детей, которые воспитываются в психологически здоровых семьях, где родители их не подавляют и уделяют внимание, такое поведение менее характерно. Они едва ли увидят в таком персонаже героя, они увидят в нем преступника, убийцу, человека с психическим расстройством. Так что запрещать те же аниме, компьютерные игры и так далее в попытках снизить интерес к насилию все равно что состригать сорняки ножницами. Причина совсем не в этом.
Как романтизация становится сексуализацией
Мы можем говорить о действии стереотипа «девочки любят плохих мальчиков». К мальчишам-плохишам можно относиться с большей лояльностью, интересом. Откуда такой паттерн?
Во-первых, он формируется обществом, где есть частый сюжет — женщина тянет на себе семью и детей, а муж выполняет декоративную функцию: он просто веселый, щедрый, гостеприимный, любит погулять и пошутить ниже пояса. Это тот же образ «крутого парня», мальчиша-плохиша. Он может видоизменяться, но все равно будет считаться более одобряемым, чем образ «хорошего мальчика», с которым априори скучно.
Успешный менеджер, но не солдат: как меняются представления об идеальном мужчине и отце
Во-вторых, важно понимать, какие понятия авторитета сформировались у человека к 13–14 годам. Может казаться, что авторитет — тот, кто пришел в магазин и может громко заявить, что у продукта истек срок годности, поругаться. При этом человек, который выскажет претензии дипломатично, будет казаться слюнтяем.
В отношениях, которые можно назвать нормальными, человеку с травмирующим опытом будет скучно
Ольга Бортновская, подростковый психолог:
Стереотип о том, что девочкам нравятся хулиганы, не совсем стереотип. Непредсказуемые люди с насыщенной событиями жизнью отвлекают от рутины. Многие не знают, как без перекосов разнообразить свою повседневность.
Для девочек может быть характерно желание «спасти» и «исправить» хулигана
Сделав из него «хорошего человека» и тем самым доказав всем, что и сама спасительница — хорошая девочка. Мальчики, в свою очередь, могут считывать такое направление симпатии. Они готовы играть роль тех, кого будут любить.
На формирование такой нестабильной и потенциально травмирующей связи влияет контекст детства человека. Обычно такие симпатии связаны с нарушенной привязанностью, отсутствием достаточной любви и взаимопонимания в отношениях со значимыми для ребенка взрослыми.
Симпатия к преступнику может поддерживаться благодаря травмирующему опыту, уже пережитому человеком. Именно некая травма, с которой психика справляется постепенно, может давать почву для оправдания поведения преступника. Особенно легко прибегнуть к оправданию, если у объекта симпатии есть некий диагноз, который якобы снимает с него ответственность за совершенное.
Откуда идет внутренняя агрессия
Если подросток симпатизирует убийце, это может быть маркером его подавленности, ощущения отверженности. С этим можно и нужно работать.
Но одно дело, когда подросток думает о некоем отмщении на уровне эмоций, фантазий. А вот когда кто-то совершает подобное на самом деле, он понимает, что мечтания можно воплотить в жизнь — ведь другие люди смогли.
«Мама делала вид, что ничего не происходит». Зачем подростки причиняют себе боль и как им помочь
В такой ситуации важно не запрещать аниме и компьютерные игры, а обратиться к причинам деструктивного поведения. Ребенка могут гнобить в школе, в том числе и учителя. Причиной травли может быть внешность, национальность и любой другой, менее явный признак.
Важно, чтобы подросток мог найти поддержку, тогда уровень напряжения можно будет контролировать.
Аниме и компьютерные игры тоже виноваты?
Светлана Манухина, руководитель отдела психологического сопровождения учащихся школы «Летово»:
Аниме — это целый культурный пласт. Да, в нем иногда есть сцены насилия, как и во многих других мультфильмах, — но как научить противостоять агрессии или насилию, если не учить детей справляться с ними? Пускай и на примере героев мультфильмов. Родителям важно быть в курсе того, чем увлекаются и что смотрят их дети. Здорово, если родители смотрят мультфильмы вместе со своими детьми.
В аниме, как и в почти любых мультфильмах, фильмах и текстах, вообще есть положительные и отрицательные герои. Дети редко улавливают полутона в отношениях, поэтому задача родителей — специально смотреть мультфильмы вместе и проговаривать неясные моменты. Как переживать трагедии, как относиться к друзьям и врагам. Такая рефлексия помогает сформировать более взрослое, осознанное поведение, определить нормы и границы.
Иногда в культуре намеренно используются такие средства, которые создают отрицательному герою крайне привлекательный образ: например, некто бежит из тюрьмы, но попутно спасает человека. С одной стороны, это опасный ход, который стимулирует зрителя равняться на персонаж.
С другой — он же показывает, что в плохих людях может быть что-то хорошее, равно как и положительным героям могут быть присущи отрицательные черты. Очень важно научить ребенка не романтизировать людей, а смотреть на их плюсы и минусы максимально объективно.
Что делать родителям
Если родитель видит, что у ребенка есть тенденция симпатизировать таким жестоким преступникам, лучше вместе с подростком обратиться к психологу.
Если контакт с подростком был когда-то утерян, а родители сейчас встрепенулись и хотят его наладить, разговора может просто не получиться.
В подростковом возрасте дети, как правило, относятся к взрослым с известной долей недоверия к их жизненному опыту
Происходит обесценивание, и поэтому подросток может не послушать родителя даже в том случае, если он будет говорить, не манипулируя ребенком.
Конфликт можно урегулировать с помощью стороннего взрослого, которым и является психолог. Альтернативный вариант — обратиться к родственнику или другу, у которого с подростком хорошие, доверительные отношения. Он может помочь найти общий язык и обнаружить проблемы, которые тревожат подростка. Потом с каждой из них можно будет работать отдельно.
Агрессия — это одно из проявлений человеческих эмоций, которое чаще всего выражается в деструктивном поведении, нарушающем нормы жизни. Странно говорить о запрете на негативные эмоции. Как тогда понять, где позитив, а где негатив? Проявление гнева — одна из наших эмоций.
Другой вопрос, умеем ли мы ее контролировать. К сожалению, в школах редко говорят о том, как говорить об эмоциях и регулировать их. А ведь в становлении человека важна не только академическая успешность, но и умение вести себя в обществе и грамотно реагировать на внешние проявления социума и свое внутреннее состояние. Обучая ребенка, важно помнить, что нельзя только запрещать.
При этом нельзя просто сказать ребенку: «Нельзя бить девочку, мальчика»
Запрещая что-то, нужно давать и другой, альтернативный паттерн поведения. Хорошо, если иные, более приемлемые паттерны выражения агрессии формируются у ребенка в процессе обсуждения, дискуссии в классе.
Если агрессия проявляется в опасной для самого человека и окружающих форме, это нельзя спускать на тормозах. Нужно обязательно обсуждать разные варианты реагирования на ситуацию и границы норм поведения. Реальный риск могут определить только профессионалы, но задача родителей и учителей — не скрыть историю, а обратиться за помощью и постараться помочь ребенку (а иногда и всей семье) получить профессиональную помощь.
Очень важный вопрос — романтизация преступников. Это очень непростое и все чаще встречаемое явление. Главный совет учителю и родителю — не откладывать разговор о романтизации преступника на долгое время. Ребенка надо спрашивать о том, что именно ему нравится в негативном герое, какие конкретные черты его привлекают. Сам факт убийства или агрессии нравится редко (в противном случае это серьезный сигнал для взрослых) — это скорее «прощается» подростком, потому что у героя есть еще какие-то привлекательные стороны (сила, мужество, стремительность, решительность и т. д.).
Стоит попытаться понять, почему именно эти черты симпатичны ребенку. И попробовать помочь объективно взглянуть на положительного и отрицательного персонажей.
АУЕ, культ войны и биполярочка: что россиянам следует прекратить романтизировать
«Арестантский уклад един» или «арестантское уркаганское единство» — это типичный культ протоидей в духе «не мы такие — жизнь такая». Подобные тренды появляются в условиях идеологической пустоты в государстве. По итогу получаем такой ход мыслей: «Обстоятельства склонили нас к отстойному образу жизни — не мы сами», «Мы воруем, потому что чиновники не обеспечили нас нормальной жизнью», «Мы причиняем боль, убиваем, потому что по-другому никак».
Нужно ли объяснять, что сама культура деструктивна, а ее последователи — это обычные маргиналы? К тому же российское законодательство приравняло движение к экстремистским.
2. Культ работяг
«Я выпил тридцать энергетиков, проработал всю ночь и спал всего час» — странно слышать такое от человека, который явно ожидает, что это волеизъявление станет его характеризующей чертой. Работать до тех пор, пока руки не рассыпятся в прах и не покроются мозолями. Работать в поте лица за копейки и влачить соответствующее существование. Такая ли жизнь была уготована человеку? Это проявление свободы, когда многие возводят такую идеологию в культ. Часто страдание превращается в достоинство и само по себе доставляет удовольствие. Но плохо, когда нечто подобное преподносится в качестве нравоучений и позиционируется как вектор правильной жизни.
Это причина задуматься, если друг/папа/мама/дедушка будет уговаривать тебя идти топтаными тропами или считать твое занятие недостойным. У тебя могут быть свои планы на свою жизнь. Кто-то работает во время болезни. Кто-то устраивает соревнования по сверхурочной работе. Лично я уважаю людей, которые в такой игре каждый раз проигрывают с великим удовольствием.
3. Непринятие культуры отказа
Мы часто видим в кино, как герои вопреки всему добиваются руки своей второй половинки. Нам показывают, что если человеку А нравится человек Б, то это нормально: испортить ему жизнь, появляться посреди ночи, петь серенады и всячески его преследовать. В действительности подобный сталкинг и эротомания — это жутко и иногда незаконно. Кому-то такое нравится, безусловно, но пора узнать про индивидуальный подход и прекратить подражать героям фильмов, оторванных от реальности.
4. Война
«Лучшая битва — это битва, которой не было», — примерно так говаривал еще китайский стратег Сунь Цзы в своем трактате «Искусство войны». Цитата вырвана из контекста, и это отнюдь не значит, что нужно подставлять щеку перед лицом каждой опасности. Это история о том, что побеждать нужно, не разжигая войн. И все-таки почему идея вооруженного конфликта так притягательна? С точки зрения личности, битва обнажает действительные качества человека, ведь это экстремальная ситуация. Хемингуэй превозносил мужество в пылу сражения. Если мыслить так, то битва — это соревнование. Она способна показать все лучшее в человеке и устранить все низкое.
Но есть проблема. Многие упускают из виду, что стремиться проявить суть своего характера таким образом не нужно. Есть множество других способов обнажить свои истинные качества. Ежедневная дисциплина ума и тела, созидательная работа, хобби, которое приносит удовольствие, и, в конце-концов, крепкая, дружная семья и человеческие отношения с окружающими.
5. Пляска на костях
Память — штука избирательная. Мы забываем плохое и помним хорошее. В частности, это объясняет бесконечные дифирамбы ветеранам и их подвигам. Мы сделали из трагедии праздник, и это отчасти хорошо — смотреть на жизнь позитивно. Но тяжелый бэкграунд ситуации остается позади. Мы не хотим помнить, через что прошли эти люди. Мы не хотим вникать в то, что то же самое может случиться и с нами. Мы в принципе не способны ощутить тяжесть лишений, которые испытали другие люди. Поэтому все забывают про ветеранов через неделю после 9 мая. Это неправильно. Каждого пенсионера, каждого пожилого человека и каждого ветерана мы должны наградить за подвиг достойной жизнью. Обеспечить им нормальные условия существования гораздо важнее, чем петь об их трагическом прошлом. После этого мы должны сосредоточиться на настоящем. Куда значительнее победы дня сегодняшнего, чем воспоминания о победах прошлого.
6. Расстройства
Романтизация культуры селф-харм, самоубийств, когнитивных расстройств и психологических проблем отчасти характеризует наше общество. Мы не говорим о людях с реальными проблемами, но перспектива оправдать свое социальное поведение весьма соблазнительна: люди склонны находить объяснение своим слабостям. Человеческий ум не терпит несогласованности. «Я исполнил эту чушь, потому что у меня биполярочка», а не из-за того, что я ненормальный человек с сомнительными ценностями и принципами.
Очень важно упомянуть людей, у которых правда есть проблемы по указанным состояниям. Они часто ощущают вину за свою болезнь. Перед семьей, друзьями, окружающими. Еще чаще они скрывают свои расстройства. Если заметил у себя симптомы — нужно реагировать. Искать способ получить компетентную консультацию и понимание. Таким людям необходима помощь, чтобы выбраться из этого состояния, и Royal Cheese желает им сил, помощников и крепкого духа; этот блок не про вас. Речь о тех, кто кричит о своих недостатках, превращает серьезную проблему в достоинство и кладезь социальных выгод. Каждый должен понимать таких людей. Даже в случае, если создается впечатление, что перед вами имитатор и слабохарактерный человек, — не критикуй его. Ты не психолог, чтобы кого-то судить и ставить диагнозы.
7. Деньги
«Получай образование, чтобы делать деньги», «Работай, чтобы делать деньги», «Будь популярным, чтобы делать деньги», «Стань начальником» — это установки, которые идейными инъекциями всаживаются в менталитет россиян с раннего детства. Такие принципы жизни родитель часто выбирает взамен этих: «Будь счастливым», «Занимайся тем, чем хочешь», «У тебя все получится». Сегодня многие забыли, что деньги — это результат, а не цель. В отдельных случаях материальное положение — повод для гордости. В целом у таких людей есть на это право, ведь это все-таки проявление свободы.
Обратная ситуация. Случается, что романтизируется нужда. Бедность не порок, но и восхвалять ее не нужно. Такая идеология выгодна государству, которое не заботится о своих гражданах. Романтизация бедности — часть политики. В действительности бедность — это отстой. Невесело шерстить мелочь в карманах для того, чтобы купить булочку. Невесело стоять огромные очереди, чтобы получить бесплатную еду. Невесело ходить в обмотках, когда на улице зима. Никакая бедность не достойна романтизации, но выбор, как всегда, за тобой.
Романтизация любых вещей какие у этого мотивы
pretty eerie запись закреплена
арт-проект о романтизации курения.
как работает романтизация? какая-то сомнительная вещь усердно выставляется в романтическом, трагичном и загадочном свете. и вот, нам все еще противно курить, мы кашляем, задыхаемся, в группе риска по раку легких — но мы теперь не просто курим. вместе с курением мы переживаем ассоциацию со множеством идеализированных образов из самых разных пластов культуры. вместе с курением мы проживаем тот трагичный и гламурный опыт героев пафосных фильмов, затягивающихся сигареткой в тяжелые моменты великой борьбы. с сигаретой мы следуем за лирическими героями популярных драматичных рэп-треков в бездны тоски по ушедшей любви и оставленному дому. курение — прочнейшая связь с понятием крутого и возвышенного. курение — почти что синоним драмы всего мира, спрессованной в аккуратную пачку с предупреждающей надписью. любое страдание с сигаретой приобретает дополнительные смыслы и оттенки, и сам процесс страдания становится немного легче от осознания того, как же мы, наверно, классно смотримся со стороны, как же кинематографично.
от курения сложно отказаться не только по физиологическим причинам — сложнее отказаться от этого глиттера массовой и элитарной культуры, которым нас осыпает с неба с каждой затяжкой.
«Неприкрытый культ унижения». К чему приводит романтизация насилия
Причиной подростковой девиации является не только политика милитаризма. Травля оппозиционно настроенной молодежи и представителей меньшинств в СМИ также становятся причинами таких трагедий, как случилось в Казани, считает еждународный исследователь российской пропаганды. Один психолог на 300 детей не способен вовремя выявить, кому нужна помощь, добавляет школьный психолог. Что делать, чтобы в школах не стреляли?
Казанский Колумбайн: горожане организовали мемориал у школы на Файзи
Поводом для такого анализа стало нападение 11 мая 19-летнего жителя Казани на одну из гимназий татарстанской столицы. «Idel.Реалии» уже публиковали взгляд политологов на возможную взаимосвязь между превозношением в России милитаризма и агрессивным поведением подростков.
Исследователь российской пропаганды, эксперт Джеймстаунского фонда (The Jamestown Foundation) Ксения Кириллова считает, что агрессивное поведение подростков может быть связано с тем, что в стране в целом происходит превозношение милитаризма.
Пропаганда «войн» и «побед» в пользу власти. Работает ли?
Кириллова обращает внимание на слова казанского стрелка, жертвами которого стали как минимум девять человек и свыше двух десятков раненных.
— Но даже без этого атмосфера ненависти, безусловно, сказывается на детях. Казанский стрелок Ильназ Галявиев явно не страдал «ура-патриотизмом»: судя по видео его допроса, это был сумасшедший-одиночка, возомнивший себя богом. Однако самая часто произносимая им фраза на этом видео: «Как я вас всех ненавижу!». Даже прокремлевский Телеграм-канал «Незыгарь» отмечает, что «агрессивная информационная среда формирует почву для конфликтов и эскалации насилия», — добавляет эксперт.
По словам исследовательницы российской пропаганды, причиной подростковой девиации является не только политика милитаризма.
— Речь идет не только о пропаганде милитаризма. Посмотрите, к примеру, по какому принципу ведется травля оппозиционно настроенной молодежи в СМИ? Мы видим неприкрытый культ унижения, притом унижения со стороны грубой силы. В этом ключе выстраиваются все аргументы пропагандистов — что, дескать, люди, выходящие на протесты, это «мамкины революционеры», слабаки и ничтожества, сдающиеся под ударами дубинок и кающиеся на камеру после нескольких часов пыток или запугиваний, — полагает Кириллова.
Она предлагает проанализировать логику и методы травли.
Она также указывает на другие «побочные эффекты» подобной политики государства, говоря о маргинализации молодежи, в том числе по этническому и религиозному принципу.
— Молодежь, и не только из числа национальных меньшинств, в принципе ощущает собственную маргинальность в современном обществе. Ее преодоление она чаще всего видит в приобщении к культу силы, которая чаще всего связана с образами русского национализма. Молодежь национальных меньшинств может чувствовать, что «не вписывается» в этот образ, и пытается создать свой, аналогичный ему, что часто заканчивается трагически, — заключает она.
Камеры для слежки и «закон Яровой» не предотвратили казанскую трагедию. Почему?
С последствиями политики приходится сталкиваться педагогам, в первую очередь психологам. Однако, школьные психологи не всегда могут не только выявить психические или психологические нарушения у детей, но и понять саму личность ребенка. Проблема состоит в том, что школьное образование в России — это бумажная работа, а вот к самому человеку, школьнику, оно не обращено. Так считает школьный психолог из Оренбурга, с которым «Idel.Реалии» поговорили. Собеседник пожелал остаться неназванным, так как обнародование имени может вызвать нежелательную реакцию со стороны администрации школы или города, в котором он проживает.
Психолог полагает, что родителям и детям никак нельзя подстраховаться от подобных казанской трагедии случаев.
— Никак. Это мой вердикт. Хотя более опытные специалисты могут сказать, что какие-то способы есть, но, судя по тому, как у нас проводится вся психологическая работа и социальная работа в школе и то, что наблюдаю я, предотвратить это практически невозможно, — отмечает специалист.
Собеседник «Idel.Реалии» говорит также о том, что даже по существующим нормам на одного психолога приходится слишком много детей.
— По нормам один психолог должен быть в школе на 300 человек, что на мой взгляд сильно завышено. Должен быть хотя бы на сто человек один психолог, чтобы нормально вести их, проводить диагностику, коррекционные профилактические мероприятия, — делится эксперт.
— Тут надо смотреть, в какой среде он воспитывался, в какой среде у него формировался этот мотив мести и ненависти. Не всегда он идет мстить прямым обидчикам, он может мстить всему миру через вот этот свой класс, — отмечает он.
В беседе специалист вновь и вновь возвращается к вопросу агрессивной среды.
— Школа как была агрессивной средой, так ей и осталась, мы не можем уйти этого никуда. Перелопачивать систему образования необходимо с базы, с фундамента, а мы все пытаемся что-то на нее нарастить, по сути не меняя ничего. Все, что сейчас есть в системе образования — это контроль, контроль и контроль. Причем контроль нормативный. Это контроль успеваемости, контроль посещаемости, бесконечные проверочные работы со стороны министерства, управления, огромная документарная нагрузка, нарисованные цифры и больше ничего, — говорит он.
Школьный психолог также упоминает политический аспект проблемы.
Психолог призывает зрить в корень проблемы — подростки получают посыл насильственного способа решения проблем.
Ценой многих жизней?
По словам психолога, посылы политиков могут переноситься детьми на свой микромир.
Но тут же оговаривается:
— Что касается компьютерных игр, то проводились масштабные исследования, которые установили, что они никак не влияют на уровень агрессии. Говоря про милитаризацию — я могу только предполагать, — добавляет психолог.
Между тем, по версии омбудсмена Татарстана Ирины Волынец, основной причиной стрельбы в школе в Казани является «абсолютное отсутствие государственной идеологии» в стране.
А Министерство образования Мурманской области в связи с трагическими событиями в Казани потребовало создать базу школьников и выпускников, «склонных к нарушению дисциплины» и «проявлявших немотивированную агрессию».
Издание «Медиазона», успевшее ознакомиться со списком до того, как из него исчезли личные данные, сообщает, что среди отрицательных характеристик подростков представители школьных администраций указывали «суицидальное поведение», «участие в акциях в поддержку Навального», «непризнание авторитета», «свободолюбие» и «чёткое стремление к избавлению от границ».
❌ Если ваш провайдер заблокировал наш сайт, скачайте приложение RFE/RL на свой телефон или планшет (Android здесь, iOS здесь) и, выбрав в нём русский язык, выберите Idel.Реалии. Тогда мы всегда будем доступны!
❗️А еще подписывайтесь на наш канал в Telegram.
рамазан алпаут
Журналист «Idel.Реалии». Пишет о Поволжье сквозь призму федеральной и международной повестки, освещает межрегиональные связи субъектов ПФО с другими регионами России. Один из ведущих видеопроекта «Реальные люди 2.0».