lindy hop что за танец
История Линди Хопа (Lindy hop)
Истоки линди хопа
Самым ранним предком Линди Хопа можно с уверенностью назвать кэйкуок (Cakewalk), первый парный танец, сочетавший европейскую и африканскую традиции. Изначально кэйкуоком называлось танцевальное соревнование между рабами, устраиваемое владельцами плантации на Юге США. Танцоры, оцененные хозяевами как лучшие, получали в награду кусок пирога (отсюда и название «Cakewalk» — «прогулка за пирогом»). Стремясь понравиться «судьям», танцоры включали в кэйкуок элементы ирландских танцев (многие плантаторы имели ирландские корни), наряду с движениями африканского происхождения, нравившихся хозяевам своей «экзотичностью».
К 1890-м годам кэйкуок приобрёл почти официальный статус. Его танцевали на большинстве чёрных вечеринок, и даже в белой среде появилась несколько смягчённая версия кэйкуока.
В начале двадцатого столетия американцы создали вид искусства, который наконец-то смогли назвать своим и только своим — рэгтайм. Эта синкопированная музыка потребовала новых танцев. Как следствие, появился уан-степ (one-step), простой танец, который мог танцевать каждый, он не требовал обучения, в отличие от наиболее популярного тогда вальса. Изначально танец назывался Four-Step — по шагу на каждую долю. Появившиеся мелодии «Everybody’sDoin’ It» (1910), «Alexander’sRagtimeBand» (1911) и своего рода официальная песня уан-степа «TheTurkeyTrot» (1911) помогли популяризации танца.
Одной из распространённых форм уан-степа были так называемые «танцы животных» (animaldances), например, GrizzlyBear — танцоры имитировали повадки животных.
Другой формой стали блюзовые танцы, появившиеся после выхода в 1911 году «St. LouisBlues». Музыкальная структура блюза стала впоследствии одним из главных компонентов свинга, в особенности в оркестрах Бенни Мотена и Каунта Бэйзи.
В этот же период появляется первый танец с элементами breakaway (swingout) — TexasTommy. Он возник между 1905 и 1910 годами в квартале красных фонарей Сан-Франциско (tommy — слэнговое название проститутки). Вскоре TexasTommy уже танцевали в LeoPurcell’sCabaret, известном клубе на западном побережье (именно по его образцу был создан нью-йоркский CottonClub). В 1912 году TexasTommy был представлен на Бродвее в DarktownFollies и немедленно стал популярным (он даже вошёл в программу выступлений Вернона и Айрин Кастл).
В 1914 году водевильный артист Гарри Фокс исполнил танец, названный им фокстрот (FoxTrot), сильно отличавшийся от того, что мы называем фокстротом сейчас — танец был очень энергичным и включал прыжки.
Первая Мировая Война задержала развитие танцев, но «бурные двадцатые годы» компенсировали это с лихвой.
В 1923 году в бродвейском спектакле Runnin’ Wild под песню «Charleston» был представлен новый танец, сочетавший в себе уан-степ и фокстрот. Соответственно, танец был назван чарльстоном и быстро распространился, хотя многие танцзалы его запрещали — к 1925 году чарльстон танцевали повсеместно.
Чарльстон породил множество похожих танцев — BlackBottom (1924), BigApple (1925), Collegiate (1926), Ballin’ theJack (1926), VarsityDrag (1927) — но ни один из них не достиг такой же популярности.
Тем временем развитие джаза, давшего жизнь всем этим танцам, продолжалось. Музыка стала менее синкопированной; оркестры — более организованными; традиционные для ритм-секции банджо и туба были заменены на гитару и контрабас; аранжировки усложнились — их стали писать не только для отдельных инструментов, но и для целых секций. И, что наиболее важно, солисты получили больше свободы — индивидуальная импровизация стала обязательным элементом, пришедшим на смену ансамблевой игре, характерной для раннего джаза.
Как всегда следуя за музыкой, танцоры также стали усложнять технику танца и делать акцент на индивидуальных движениях. В фильме 1927 года «AfterSeben» можно увидеть раннюю версию танца, который позднее назовут Линди Хопом, исполняемую тремя парами. Один из танцоров — конечно же, Джордж Сноуден!
Развитие линди хопа
Первая задокументированная версия Линди Хопа — в фильме 1927 года «AfterSeben» — хотя и интересна в историческом плане, всё же выглядит довольно неуклюже. В 1928 году две всесильных организации — Американское Общество Преподавателей Танца (AmericanSocietyofTeachersofDancing) и Деловая Ассоциация Преподавателей Танца (DanceTeachersBusinessAssociation) объявили Линди Хоп «кратковременным увлечением, которое продержится не больше одного сезона» и назвала приверженцев танца «жертвами экономической нестабильности».
Возможно, так и случилось бы, не собери Герберт Уайт свою труппу «White’sManiacs», позднее переименованную в «Whitey’sLindyHoppers». Благодаря таланту танцоров, а также деловым качествам самого Уайта, Линди Хоп стал популярным танцем, а «Whitey’sLindyHoppers» считались лучшим танцевальным коллективом страны, несмотря на сильную конкуренцию со стороны труппы Джорджа Сноудена, выступавшей вплоть до конца 1930-х. (См. «Линди Хоп в «Савое»» ниже по тексту).
Именно в «SavoyBallroom» и научился в 1935 году танцевать Линди Хоп Дин Коллинз, в том же году (в возрасте 18 лет) получивший титул «Танцора года» от журнала «Нью-Йоркер». Учитывая, что нельзя говорить о «стиле «Савоя» — ежедневно там были сотни пар и люди танцевали по-разному — образцом можно всё-таки считать стиль Фрэнки Мэннинга. Взяв его за основу, Коллинз создал свой собственный стиль — намного более изощрённый и технически требовательный. «Whitey’sLindyHoppers», например, на быстрых темпах и делая aerials пропускали triplesteps, в то время как Коллинз никогда этого не делал. Более того, он доходил до совершенно безумных комбинаций вроде «kick-ball-change, triplestep, triplestep, kick-ball-change, triplestep, triplestep» (считайте, если хотите, но это действительно Линди Хоп, это выглядит как Линди Хоп и вполне подходит под музыку).
В 1936 году Дин Коллинз переехал на Западное побережье, рассчитывая сделать карьеру в Голливуде. На первом же конкурсе в «PalomarBallroom» (заведении, в котором 21 августа 1935 года, на концерте Бенни Гудмана «официально» началась «Эра Свинга») стиль Коллинза вызвал восхищение многих, и вскоре он открыл собственную танцевальную школу (что было нетипично для того периода — обычно профессиональные танцоры концентрировались только на представлениях, как «Whitey’sLindyHoppers»).
Несмотря на свою потрясающую популярность, Линди Хоп продолжал оставаться полуофициальным танцем, и обучали ему только некоторые независимые танцевальные студии, а также «уличные учителя». В тот период две основные ассоциации учителей танцев (те самые, назвавшие Линди Хоп «кратковременным увлечением») держали своего рода монополию на обучение танцам — 98 % хозяев танцзалов были членами одной из этих ассоциаций, в противном случае они бы просто лишились лицензии. Если же хозяин был членом ассоциации, то, согласно правилам, он мог преподавать только разрешённые ассоциацией танцы. Линди Хоп в список «разрешённых» не входил.
Однако в 1942 году пресловутые ассоциации подсчитали, сколько денег они ежегодно упускают, и результатом стал документ, в котором говорилось: «Линди Хоп не может более быть проигнорирован… Его движения должны быть облагорожены и сделаны приемлемыми для приличных танцзалов».
И действительно — «облагородили», убрав все сложные движения, отказавшись от 8-count и подложив под основу ту-степ (Two-Step). Это сделало танец намного проще, научиться его танцевать стало легче, но душа танца исчезла, уступив место технике. Сейчас это называется EastCoastSwing. В течение долгого времени именно этот стиль считался истинным Линди Хопом, поскольку именно его преподавали в большинстве танцзалов Америки, именно его можно увидеть в большинстве фильмов, и именно этот стиль завезли в Европу американские военные во время Второй Мировой Войны.
Тем не менее, в 1977 году сам Дин Коллинз сказал: «Нет ни EastCoast, ни WestCoast, это всё Линди Хоп и всегда будет Линди Хопом».
Линди Хоп в «Савое»
В начале тридцатых годов в Гарлеме находились десятки ночных клубов. Кроме «CottonClub» там был «Apollo», известный своими соревнованиями для любителей; «Minton’s», в котором после концертов собирались музыканты; «Connie’sInn», где Фэтс Уоллер впервые поставил своё шоу «HotChocolates» и исполнил «Ain’tMisbehavin’». Но ни одно из этих заведений не могло сравниться с «SavoyBallroom». К нему можно было применить то, что говорят про Нью-Йорк — если ты мог прославиться там, ты мог прославиться где угодно.
«SavoyBallroom», находившийся в квартале от «CottonClub», открылся 12 марта 1926 года и попал в историю как место, сделавшее Линди Хоп самым известным, безумным и радостным танцем в Америке.
Огромный и элегантный, с сине-золотой отделкой и многоцветными огнями, «SavoyBallroom» занимал целый квартал на Ленокс авеню, между 140-й и 141-й улицей. Там было две сцены, так что когда собственный оркестр клуба делал перерыв, приглашённый оркестр начинал играть — танцы не прекращались ни на минуту, и покрытие громадного, 15 на 75 метров, танцпола приходилось заменять каждые три года. «Savoy» был, возможно, первым интегрированным клубом в стране. По словам Фрэнки Мэннинга, «Savoy» был практически наполовину чёрным, наполовину белым. Люди приходили туда танцевать — их не волновало, какого цвета у тебя кожа; всё, что они хотели знать, было как ты танцуешь.
Линди Хоп танцевали не только в «SavoyBallroom», но именно там, подпитываемый звуками восхитительного оркестра Чика Уэбба (он считался собственным оркестром клуба), Линди Хоп достиг своих вершин. Именно в «SavoyBallroom» был введён breakaway (swingout), давший танцорам столь же широкие возможности для импровизации, какие ранее появились у музыкантов с возникновением джаза.
Ни один из существовавших до этого танцев не предоставлял столько возможностей для самовыражения. И ранние линди хопперы, во главе с такими танцорами, как «Shorty» Джордж Сноуден, Биг Би, Лерой «Stretch» Джонс, Литтл Би и Джордж «Twistmouth» Гэнавэй, начали оттачивать стиль танца, одновременно расширяя его границы. Сноуден был столь искусен, что Каунт Бэйзи обессмертил его песней «ShortyGeorge».
Однако «окрещен» Линди Хоп был не в «SavoyBallroom», вопреки распространённой легенде. В 1927 году Чарльз Линдберг совершил одиночный перелёт через Атлантику, приведя в восторг весь мир и заставив ранее непреодолимое расстояние казаться незначительным. Газеты кричали: «Линдберг перепрыгивает океан!» (LindberghHopstheAtlantic!). 17 июня 1928 года в «ManhattanCasino» начался танцевальный марафон. К 9 июля, когда он был прекращён по требованию Комитета здравоохранения, одним из немногих остававшихся на танцполе был Сноуден. Репортёр и оператор «FoxMovietoneNews», прибывшие освещать закрытие марафона полицейскими, были заворожены танцем Сноудена, засняли его, и репортёр спросил, что это за танец. За неимением названия, Сноуден придумал его — «Линди Хоп».
Но именно благодаря новому поколению танцоров — «Whitey’sLindyHoppers» — Линди Хоп получил широкое распространение. Бывший вышибала «SavoyBallroom» Герберт «Whitey» Уайт, задавшийся целью прославить Линди Хоп (и подзаработать на этом) создал труппу из лучших молодых танцоров — полупрофессионалов, собиравшихся в так называемом «Кошачьем Углу» (Cat’sCorner) «SavoyBallroom». Сегодня их имена — Фрэнки Мэннинг, Вилламэй и Билли Рикер, Наоми Уоллес, Леон Джеймс, Норма Миллер, Эл Миннс- произносятся танцорами с трепетом, но тогда они были всего лишь компанией подростков, которые хотели прославиться, развлечься и просто посмотреть, на что они годятся. «Всё только начиналось. Всё было новым. Не было никаких правил. Мы просто придумывали движения — если они хорошо смотрелись, то мы продолжали их делать», говорит Мэннинг.
В тридцатых Мэннинг был главным хореографом труппы и лучшим танцором «SavoyBallroom». Его вклад трудно переоценить — именно Мэннинг сделал первый aerial (по некоторым данным — в 1933 году), движение, превратившее Линди Хоп в самый зрелищный танец в истории. Никогда прежде никто не подкидывал свою партнёршу в воздух, да ещё и под музыку, в танце. «Идея пришла мне в голову из-за знаменитого трюка Джорджа Сноудена и его партнёрши Биг Би», вспоминает Мэннинг. «Она была почти двухметрового роста и уходя со сцены, она взваливала Сноудена (в котором было всего 160 сантиметров) себе на спину — это всегда заводило публику. И я решил, что из этого можно сделать настоящее танцевальное движение. Когда я сказал об этом своей партнёрше Фриде Уошингтон, она ответила: «Забудь об этом! Я тебя на спину взваливать не буду!» А я сказал: «Наоборот, это я тебя взвалю на спину, а ты перевернёшься и приземлишься на ноги передо мной. Мы это сделаем под музыку». Только представьте это: что-то, чего ты никогда не видел, ты не знаешь, как это делается, твой партнёр тоже не знает. Она сказала: «Ну давай попробуем».
Главный шаг к истинной популярности Линди Хопа был сделан в 1935 году, когда Уайт ввёл своих танцоров в крупнейший в Америке нью-йоркский ежегодный танцевальный чемпионат «HarvestMoon», впервые поставив Линди Хоп в один ряд с уже традиционными фокстротом, румбой, вальсом и танго. Танцоры «SavoyBallroom», взявшие первый, второй и третий призы, были единственными чёрными участниками. «Выйдя на танцпол, мы задали жару, и танец мгновенно стал популярным», вспоминает Норма Миллер. С этого момента «Whitey’sLindyHoppers» гастролировали по всему миру, выступали на нью-йоркской Всемирной Выставке, на Бродвее, в парижском «Мулен Руж».
В 1943 году журнал «Life» посвятил Линди Хопу большую статью, назвав его «истинно американским народным танцем». Но если бы «Whitey’sLindyHoppers» действительно получили то признание, которого заслуживали, они были бы сейчас не менее знамениты, чем Фред Астер и Джинджер Роджерс.
Смерть и возрождение Линди Хопа
К началу 40-х годов прочно установился термин, которым называли все стили — джиттербаг (Jitterbug). Термин этот, весьма сомнительный, уже указывал на вырождение танца — по воспоминаниям Эла Миннса, в 30-х так называли любого плохого белого танцора. Сам термин закрепился после знаменитого концерта Бенни Гудмана в нью-йоркском «ParamountTheatre» в 1938 году. Публика тогда начала танцевать в проходах, и Гудман, хотя и бывший «королём свинга», но при этом не переносивший танцоров (он считал, что они отвлекают внимание публики от музыки), сказал: «Они выглядят как толпа jitterbugs!». Jitterbug на южном слэнге означало «сифилис», так что Гудман просто хотел сказать, что танцоры — толпа дёргающихся сифилитиков. Газетчики, незнакомые, вероятно, со слэнговым значением термина, подхватили это определение и на следующий день слово «джиттербаг» было в газетных заголовках.
Во время Второй Мировой Войны команды USO (американской организации, создававшей группы артистов, выезжавших развлекать солдат) привезли EastCoastSwing в Европу, где он ещё более упростился и получил название джайв (Jive). Название берёт начало от вышедшей тогда же книги Кэба Кэллоуэя «JiveTalk», однако чего европейцы не знали, так это слэнгового значения слова «jive» — мягко его можно перевести как «ерунда».
Под каким бы то ни было названием, танец вырос со свинговой музыкой, и когда по окончании Второй Мировой Войны окончилась и «Эра Свинга», Линди Хоп начал умирать. Многие знаменитые танцевальные труппы развалились, танцзалы закрывались ежедневно.
В 50-х была предпринята попытка спасти Линди Хоп, переименовав его в рок-н-ролл. В 1956 году «HarvestMoonBall» даже имел так называемую «Rock’n’RollDivision». Многие танцевальные студии, включая студию Артура Мюррея, в попытке привлечь публику, ввели «рок-н-ролл» в свою программу, но преподавали они под этим названием стопроцентный WestCoastSwing. Точно так же «рок-н-ролл», который можно увидеть в таких фильмах как «RockaroundtheClock» (1956), «Don’tKnocktheRock» (1956), «UntamedYouth» (1957), «CarnivalRock» (1957) и многих других, был на самом деле WestCoastSwing (или, иногда, EastCoast — например, в фильме 1956 года «Rock, Rock, Rock»).
Телевидение, пришедшее на смену танцу как главному способу развлечения, обеспечило угасание танца, а твист окончательно его уничтожил.
В течение десятилетий существовало только несколько отголосков былого величия Линди Хопа. С одной стороны «развивался» джайв, став в конечном итоге наиболее пустой, фальшивой и слабой формой свинговых танцев. По другую сторону находились так называемые «Общества Линди Хопа» (LindyHopSocieties), пытавшиеся поддержать Линди Хоп в его «первоначальном» виде, но их снобизм и нетерпимость к любой попытке модификации танца отталкивали многих. И, наконец, в некоторых танцевальных студиях продолжали преподавать EastCoastSwing в крайне «разведённой водой» форме — что-то вроде курсов, на которых обещают научить десяти танцам за восемь занятий.
В 1985 году в Нью-Йорке Эрин Стивенс и Стив Митчелл сформировали «TheNewYorkSwingDanceSociety», сподвигнув Фрэнки Мэннинга оставить почтовое отделение, в котором он работал в течение последних десятилетий, и начать преподавать «савойский стиль» Линди Хопа. Тем не менее, эта организация была ориентирована на профессиональных танцоров, и к широкой известности Линди Хопа не стремилась.
В 1989 году в Лос-Анжелесе прошёл первый концерт странной и никому не известной группы, которая вскоре всколыхнула страну — RoyalCrownRevue. В городе за городом, штате за штатом они заражали людей своей любовью к культуре и музыке 30-х и 40-х годов. Вскоре по всей Америке образовались небольшие группки людей, искренне заинтересованных этой культурой и всем образом жизни. Они возродили свинговую музыку, они надели вещи 40-х годов, они заполнили свои дома мебелью и предметами быта 30-50-х, которые прочие выкидывали на свалку. Оставалась только одна неохваченная сфера — танцы.
Вот тут надо быть честными с собой — в начале никто из этих людей не умел танцевать. Люди же, умевшие танцевать, не имели никакого отношения к созданию этой субкультуры. Танцоры появились уже позже, после открытия в 1993 году в Лос-Анжелесе клуба «TheDerby», первого клуба за много лет, в котором ежедневно проходили свинговые вечеринки и концерты. Первые же эксперименты были, возможно, нелепы, но зато искренни — многие просто пытались копировать то, что они видели в старых фильмах. Техника не была важна. Даже попадание в ритм было не очень-то и важно. Пока ты не наступал партнёру на ноги, ты делал всё правильно. Понятие «неправильно» было принесено из мира профессиональных танцоров намного позднее, в 1997 году, когда фильм «Swingers» вынес эту субкультуру на публику и сделал свинг массовым феноменом.
В конечном итоге, главным всё же остаётся одно простое правило — получать удовольствие и не относиться слишком серьёзно. В фильме «SwingTime» Джинджер Роджерс спрашивает Фреда Астера: «Ты так же боишься, как и я?» На что Астер отвечает: «Не нервничай. Это всего лишь танец. Не о чем беспокоиться».
История: линди хоп эволюция
Линди хоп, как танец, развивался, тесно переплетаясь с другими направлениями, даруя жизнь новым танцевальным стилям.
Напомним, свое начало линди хоп взял в двадцатых годах прошлого столетия. А в начале была музыка. Прекрасный и безумный свинг. Чуть позже появились танцы чарльстон (charleston) и брейкэвей (breakaway), позволяющие не только слушать свинг, но и физически его изображать. Устоять было невозможно. Они, плюс еще некоторые вариации, и вылились в последствии в линди хоп.
История названия
Названием линди хоп обязан американскому летчику Чарльзу Линдбергу (Charles Lindbergh Jr.), совершившему трансатлантический перелет в 1927 году.
Версий возникновения названия существует несколько. Одна из них гласит, что название впервые упомянул знаменитый в то время танцор Шоти Джордж (Shorty George), прочитавший заголовок статьи в газете, посвященной легендарному перелету, и воскликнувший: „Lindy Hop!“
Второй вариант происхождения названия, связанный с Шоти, звучит следующим образом. В то время были очень популярны танцевальные марафоны. Как раз на одном из них присутствовал журналист, который был очень впечатлен энергичными танцами Джорджа.
После одного из них он подошел и спросил:
— Что ты делаешь со своими ногами?
Шоти Джордж был краток:
— Это линди!
Еще одна версия гласит, что в танцевальном клубе «Савой» („Savoy Ballroom“) проходил танцевальный марафон, посвященный как раз трансатлантическому перелету Чарльза Линдберга. На танцполе творилось нечто невообразимое и танцоры буквально летали над площадкой.
На следующий день американские газеты все, как один, вышли с красноречивым заголовком: „Lindy Hop The Atlantics!“ Вообще, вариаций этих заголовков существовало превеликое множество.
Эволюция линди хопа
Линди хоп не стоял на месте, он рос и развивался. За почти столетие существования современный линди хоп вобрал в себя по чуть-чуть от каждого свингового стиля.
Линди хоп прошлого столетия и современный вариант:
Танцев свинговой направленности существует очень много. Данный инфографик довольно кратко, однако наглядно демонстрирует, как развивался линди хоп и откуда «растут ноги» у прочих свинговых танцев.
Что такое линди хоп? Большое интервью с чемпионкой России по линди хопу и буги-вуги Марией Филипповой
В этом году я, как и многие мои соотечественники, так и не побывала за границей, хотя очень планировала. В принципе ничего трагичного, не первый год такой, но всё равно немного обидно. А кому действительно должно быть обидно – так это тем, чья рабочая деятельность была полностью связана с разъездами по разным странам, и закрытие границ сделало их работу попросту невозможной. Но чемпионка России по линди хопу и буги-вуги и преподавательница международного уровня Мария Филиппова даже не думает унывать и перестраивает свою деятельность в условиях новой реальности.
Однажды она, будучи ещё подростком в Ярославле, увлеклась свинговыми танцами после просмотра «Стиляг», и это увлечение полностью изменило её жизнь. Сегодня она рассказывает «Плясу» о том, что такое линди хоп и почему она предпочла его буги-вуги, о поездках в разные страны с мастер-классами, а также о том, чем русский ученик отличается от европейского.
Поностальгируйте вместе с нами по временам, когда можно было ходить на мероприятия с большим количеством людей и летать в другие страны.
Что такое линди хоп?
– Мне кажется, что сегодня линди хоп еще не так популярен, как другие социальные танцы, однако в последние годы он набирает обороты. Расскажи вкратце, что это вообще за танец такой? И как проходя занятия?
– Линди хоп – это афроамериканский танец, зародившийся в 20х-30х годах прошлого века в Нью-Йорке на волне популярности джаза, и с тех пор его танцуют люди во всех уголках планеты. Основные черты линди хопа – ритмическая основа, импровизация и свобода самовыражения в паре. В этом парном танце нет такого жесткого распределения ролей как, например, в бальных, и ведущим может быть человек любого гендера.
На занятии по линди хопу всегда есть ротация – смена партнеров, потому что важно, чтобы все танцевали со всеми, ведь когда танцуешь только с одним партнером, привыкаешь к нему и больше не можешь танцевать с кем-то другим.
Линди хоп – социальный танец, это значит, что люди учат его как ещё один язык. Цель посещения занятий – научиться выражать себя в танце, чтобы потом общаться с разными людьми на вечеринках, концертах и фестивалях.
– А сколько нужно учиться, чтобы начать выходить на вечеринки?
– Недавно я проводила серию мастер-классов для людей без танцевальной подготовки в пространстве «Циферблат». Опыт «Циферблата» показал, что через полчаса после начала занятия люди уже готовы танцевать. Линди хоп – это, прежде всего, ритмический танец, в нем важно не то, как ты выглядишь на танцполе, а то, как ты себя чувствуешь сам, как взаимодействуешь с партнёром и какой ритм держишь. А базовому ритму можно научиться довольно быстро. В среднем через 2 недели-месяц занятий можно пойти на вечеринку. Но вообще никогда не будет идеального момента и нет какой-то абсолютной «шкалы готовности к вечеринке», можно идти и практиковать полученные знания хоть после первого занятия.
– Меня немного удивляет эстетика этого танца, в частности смущает, что носок всегда натянут на себя, а не вытянут, как обычно учат в классических танцах.
– Вообще эстетика этих танцев для нас – русских – непонятна, и очень часто, когда люди видят их в первый раз, они могут охарактеризовать танец как несимметричный или даже некрасивый, просто потому что не привыкли к такому. Это не балет и не классическая хореография, это американский народный танец. У танцующих нет задачи быть красивым в том понимании, в каком мы мыслим, когда нас учат в детстве классике.
Преподавание линди хопа vs. пандемия
– Сейчас сфера танцев переживает не самые лучшие времена. Расскажи, как выглядел твой рабочий график до всей этой истории с пандемией? Ты преподавала в основном в Европе?
– Всё началось с регулярных групп в Москве, потом мы с моим партнёром Даниилом Никулиным начали ездить с матер-классами по России, позже нас начали приглашать на фестивали за границей, и постепенно мы стали преподавать в других странах. В итоге мастер-классы по линди хопу, выступления и судейство на фестивалях в разных странах мира стали нашей основной сферой деятельности. И что удивительно, когда мы начали преподавать за границей, нас стали значительно меньше звать преподавать в России.
– Преподавание в разных странах мира как основная работа – для меня это какая-то фантастика. Получается, линди хоп так интересен людям во всём мире, что каждую неделю было какое-то мероприятие?
– Да, линди хоп сегодня очень популярен во многих странах. До пандемии в мире – в Европе, Азии, Америке – каждый weekend происходило в среднем 2-4 мероприятия разного масштаба, связанные с линди хопом. Это могли быть как небольшие фестивали с количеством участников до 100 человек, так и крупные с несколькими тысячами танцоров, а также различные мастер-классы и воркшопы, танцевальные лагеря. Танцоры линди хопа съезжались на такие мероприятия из разных городов, стран и даже континентов.
Как раз на такие события нас и приглашали в качестве преподавателей, судей и артистов.
Моя работа состояла в том, чтобы приезжать на фестиваль, где в одном закрытом помещении собираются сотни людей со всех уголков планеты, танцуют друг с другом, общаются, держатся за руки, не соблюдают дистанцию :). Находясь в 2020 году, это уже очень сложно представить как норму. Я боюсь делать прогнозы на будущее, но пока практически никакие фестивали не проводится. У меня все мероприятия в этом году перенеслись. И я думаю, что это только начало.
– Как ты провела локдаун и что делала потом?
– Весной я была в Ярославле и проводила время с семьей. Я давно не была в родном городе так долго, наверное, со времен старших классов. В Ярославле я часто бывала на природе, из новых занятий – начала учить французский язык.
Я не хотела сразу вести онлайн-уроки, как только начался карантин, просто потому что требовалось время на отдых, да и онлайн-пространство и так было сильно переполнено активностями. В середине лета я сняла свой первый онлайн курс для уже танцующих людей «Шпаргалка по линди хопу». А осенью я открыла небольшие группы по линди хопу и соло джазу для начинающих в Москве.
– Расскажи про танцевальные лагеря. Что это такое? Что-то вроде сборов. )
– Не совсем, потому что линди хоп – это в первую очередь про общение, а не про достижения и спорт, в котором важно поддерживать форму и выигрывать. Лагеря по линди хопу довольно распространены в Европе, один из самых крупных и известных «Herrang Dance Camp» расположен в Швеции. Представь, каждое лето в небольшую деревеньку под Стокгольмом приезжают сотни танцоров. Все вместе живут, ходят на занятия, танцуют, играют музыку и просто хорошо проводят время в компании единомышленников. Лагерь длится 5 недель, а курс занятий по одной теме рассчитан на неделю. Соответственно каждую неделю туда приезжают новые люди и уезжает часть старых, так же и с преподавателями.
Но помимо Херранга в мире существует ещё очень много фестивалей, на которых бы я посоветовала побывать. Например, Lindy Shock в Будапеште, Lindy Focus в Эшвиле US, Paris Jazz Roots в Париже, да и это ещё только начало списка.
Кстати, в России тоже проходят подобные мероприятия. Например, каждый год с 3 по 8 января можно попасть на «Moscow Christmas Swing Dance Camp». Лагерь «разбивается» в отеле в 30 минутах езды на машине от Москвы. В него можно приезжать только на вечернюю часть – вечеринки с живой музыкой, соревнования, выступления, а можно и заехать с проживанием. Тогда весь день будет расписан занятиями, причём не только по линди хопу, но также можно научиться танцевать бальбоа, буги-вуги, соло джаз и много чего ещё. Я уже 10 лет подряд езжу в этот лагерь, начинала как участница, а последние 4 года регулярно пополняю ряды преподавателей. Говоря о преподавателях, организаторы приглашают около 20 пар иностранных преподавателей со всего мира. Так что можно не только насладиться особой душевной атмосферой этого лагеря, но ещё и многому научиться 🙂
Конечно, сейчас всё это очень сложно представить, но так всё и было ☺
– В какие страны приглашали чаще, а куда – реже? Где линди более популярен, а где – менее?
– Очень сложно сказать однозначно где линди хоп популярен больше, а где меньше. Вся Европа, Азия и Америка активно его танцует.
Если говорить про моё преподавание вне России – за последние несколько лет я побывала в 19 странах мира как приглашённая преподавательница. Так сложилось, что меня с партнёром чаще всего зовут во Францию. Не знаю, почему именно туда. Бывает так, что в короткий промежуток времени нас начинают звать разные организаторы из какой-то одной страны. Так, например я побывала в Польше три раза за полгода и должна была съездить в Италию и Болгарию, но 2020 год внёс свои коррективы.
Из наиболее отдаленных мест, в которых я преподавала, могу назвать Буэнос-Айрес – Аргентина, Гуанчжоу – Китай, Сеул – Корея.
– Есть ли разница между учеником европейским и учеником русским?
– Да, и она довольно ощутимая. В России в целом люди привыкли, что когда они ходят в школу, они молча впитывают знания, сидя за партой, а если и хотят что-то спросить или сказать, то поднимают руку, и тогда, может быть, им даётся шанс поучаствовать в ходе урока. При этом учитель имеет такой статус, что с ним нельзя вести диалог на равных. Наверное, поэтому на занятии с русскими учениками коммуникацию на равных выстроить сложнее, чем с европейцами. В таком случае я обычно говорю: «Дорогие друзья, я не телевизор! Говорите, пожалуйста, со мной на занятии. Давайте обратную связь и отвечайте на вопросы, ведь от этого будет лучше нам всем!» И только тогда они начинают потихоньку расслабляться и участвовать в диалоге. Эмоциональная отдача во время занятий в России не так высока, как, например, в той же самой Франции. Но при этом русские студенты очень старательны и трудолюбивы. Часто во время занятия по их выражению лица сложно что-то определить, но после они подходят и очень искренне благодарят за урок.
При этом я помню, что раньше, до всех поездок за границу, мне было очень комфортно преподавать в московском рождественском лагере, но мои европейские друзья, преподающие в нем же, иногда подходили ко мне и спрашивали: «А почему ученики такие серьезные, почему никто не улыбается во время занятий?» Я отвечала, что всё нормально, они просто сосредоточены на материале. А когда я была в этом лагере в последний раз, уже я волновалась, что никто не улыбается. Видимо, я уже настолько привыкла к европейскому менталитету, что на первом занятии для меня контраст был слишком ярким.
Ещё одна история про разницу менталитетов. В Испании после смены партнёров на занятии люди часто долго и громко разговаривают с новым человеком. Здороваются, узнают, как дела, может быть, рассказывают что-то ещё о себе. Культура small talk там развита хорошо. И это прекрасно, ведь люди приходят на танцы, чтобы пообщаться и провести время, ведь для них это часть культуры, но для меня, как для преподавателя, это было очень неожиданно в первые разы. Смена партнёров – это такой быстрый технический момент, который нужен для того, чтобы все попробовали новый материал со всеми, а когда начинается гул в зале и длинные разговоры, все немного отвлекаются. Во Франции и Италии были похожие ситуации, а у нас в России всё немного по-другому, и пришедшие на занятия по танцам чаще хотят соревноваться и выигрывать, совершенствоваться в технике. В то время как во многих европейских странах люди приходят просто пообщаться! Ну, и потанцевать чуть-чуть.
Помню, у нас с партнёром был ещё один забавный случай. Как-то мы преподавали в Германии, а потом поехали с мастер-классами в Китай и на первом занятии решили давать примерно ту же концепцию, которую совсем недавно давали в Германии. Начав класс, мы сразу поняли, что что-то неладно, и ученики в Китае нас понимают сильно хуже, чем немцы. Пришлось менять всё в один момент и давать более наглядные примеры, не используя привычные объяснения на английском языке. В итоге всё прошло успешно, ученики всё поняли, мы всё объяснили и даже получили новый опыт в преподавании, познав контраст аналитического подхода и визуально-наглядного.
Линди хоп vs. буги-вуги
– До того как пойти в линди хоп, ты занималась буги-вуги и даже была чемпионкой России по этому стилю. Расскажи, как ты перешла из него в линди хоп?
– Танцы в моей жизни появились ещё в детстве. Я начала ходить на разные занятия эстрадными танцами лет с 8, а в буги-вуги я решила пойти после того, как посмотрела фильм «Стиляги», тогда мне было 15 лет. В то время мои родители занимались аргентинским танго в одном клубе в Ярославле, а в соседнем зале проходили занятия по буги-вуги. Моим первым преподавателем по буги-вуги стал Сергей Струнин из клуба SwingTown, и с тех пор вот уже больше 10 лет я занимаюсь свинговыми танцами.
В Ярославле буги-вуги развит действительно хорошо. Даже на российском уровне часто победителями соревнований по буги становятся ярославцы. Там очень активная танцевальная тусовка, даже сейчас, приезжая в гости и заглядывая в SwingTown, я всегда получаю огромное удовольствие от вечеринок, танцев и общения.
Ещё немножечко истории. Начав танцевать буги в 2009 году в Ярославле, я довольно быстро начала выступать на соревнованиях, ассистировать местным преподавателям, ходить на все вечеринки в городе и даже залетать на столичные. Поступив в Москву в 2012, я, как по волшебству, была приглашена одним моим знакомым преподавать буги-вуги вместе, а другим – выступить на ближайших соревнованиях. А дальше всё завертелось: тренировки, выступления, активная творческая жизнь. С Даниилом мы стали чемпионами России по буги-вуги в 2015 году (а по линди хопу в 2016), и на данный момент мы танцуем с ним вместе уже 8 лет.
На линди хоп я сперва смотрела косо. Мне также была непонятна его эстетика, джазовая музыка казалась унылой и слишком абстрактной по сравнению с весёлым и простым рок-н-роллом, а танцоры казались несобранными по сравнению со спортсменами в буги-вуги. Но где-то в 2013-2014 году мои друзья начали ходить на линди вечеринки, и я решила, что мне тоже нужно попробовать с ними. Через несколько месяцев я втянулась и в линди тусовку Москвы, и даже начала выступать на соревнованиях по линди хопу, получая высокие оценки только по тому, что мы с Даниилом уже были станцованы к буги соревнованиям и использовали этот опыт в линди. Смотря на те выступления сейчас, я с натяжкой могу назвать тот танец линди хопом, скорее мы пародировали его, оставаясь с буги-вуги техникой. Но, видимо, это прокатывало, потому что мы стали регулярно оказываться в финалах российских соревнований.
– А почему вы решили полностью уйти из буги-вуги?
– Оттанцевав 4 сезона подряд в буги соревнованиях (и отпраздновав 7 лет в буги-вуги), я ощутила, что дальше уже некуда расти. Мы стали чемпионами России, ехать на мировые соревнования было неоправданно затратно, да и сама идея соревнований меня привлекать перестала. Вот стану я чемпионом Европы или мира, например, потратив очень много сил и времени, а что дальше? Думаю, что проблема спорта в том, что есть конкретные критерии и вроде бы понятные цели, достигнув которые, ломаешь своё видение, и – что для меня самое страшное – не понимаешь, куда идти дальше.
С искусством всё совершенно иначе. В нём нет баллов и оценок, только идея и воплощение. Здесь можно копать бесконечно и в любую сторону. Собственно поэтому мы и решили в 2016 году, что хватит танцевать буги-вуги на соревнованиях. Я об этом ни разу ещё не пожалела 🙂
Сейчас спортивная составляющая буги-вуги постепенно съедает социальную. И мне кажется, что когда есть спорт и правила, когда ты танцуешь не как чувствуешь и не воспринимаешь танец просто как искусство, когда у тебя есть баллы и квалификационные карточки, в танце уже меньше импровизации и меньше себя. Начинаешь смотреть, что нужно сделать, ориентируешься на чемпионов, и в итоге все танцоры становятся похожими друг на друга.
Плюс музыка в буги-вуги очень качёвая, но одинаковая. А джаз для меня намного более разнообразный, даже бесконечный. Также линди хоп привлекателен тем, что в нём намного больше свободы для партнёрш. Танец построен так, что оба партнёра одинаково на него влияют, прислушиваюсь друг к другу.