какой образ является парным образу девы марии в киевском софийском соборе в сюжете благовещение

Икона Божией Матери «Благовещение» (Киевская)

В Киево-Софийском соборе, на восточных столбах, поддерживающих алтарную арку, можно увидеть мозаичное изображение архангела Гавриила и Богоматери, образующих композицию «Благовещение».

Описание явления Ангела Господня Деве Марии присутствует только в одном Евангелии – от Луки (Лк. 1, 26–39). На основе этого сюжета и построена иконография «Благовещения», которая весьма разнообразна, насыщена деталями и имеет несколько изводов благодаря дополнениям из многочисленных неканонических источников.

На софийской мозаике в руках Богородицы веретено с пурпурной пряжей, о котором евангелист Лука ничего не говорит. Однако, согласно апокрифическому «Протоевангелию Иакова» (XI, 1), когда к Пречистой Деве явился архангел с вестью о непорочном зачатии Спасителя мира, Она пряла пряжу для завесы Иерусалимского храма. «Благовещение с пряжей» стало одним из главных изводов в иконографии этого сюжета. Именно этот вариант «Благовещения» помещают на Царских вратах, которые ведут в святая святых – алтарь. В мозаике отсутствуют какие-либо атрибуты конкретного места действия: это помогает указать на сокрытый характер начала Боговоплощения. Сведение к минимуму набора «рассказывающих» деталей – характерная особенность византийской иконописи эпохи македонской династии.

При выкладывании изображения Богоматери греческий мастер искусно использовал смальту различных оттенков синего: на Деве Марии хитон светло-синих тонов, а мафорий более темный, с густыми темно-синими складками, доходящими до черного цвета. Лик выложен розоватыми и белыми кубиками, сочетающимися в притененных местах с зеленовато-серыми. Справа от Богородицы греческая цитата из Евангелия, русский перевод которой: «[Я] Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1, 38).

Архангел Гавриил обращен к Богоматери. Правой рукой он благословляет, а в левой, как посланник Господа, держит жезл. Надпись гласит: «Архангел Гавриил: Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою» (Лк. 1, 28).

Фигуры архангела и Девы Марии выполняли разные мозаичисты. Гавриил, в отличие от Богоматери, массивен и грузен, а складки его одеяний почти прямоугольны и ломки. Это изображение Благовещения Пресвятой Богородицы носит название «Прядущая».

Источник

Икона Богородицы «Благовещение» Киевская

Празднование

История

В Ки­е­во-Со­фий­ском со­бо­ре, на во­сточ­ных стол­бах, под­дер­жи­ва­ю­щих ал­тар­ную ар­ку, мож­но уви­деть мо­за­ич­ное изо­бра­же­ние ар­хан­ге­ла Гав­ри­и­ла и Бо­го­ма­те­ри, об­ра­зу­ю­щих ком­по­зи­цию «Бла­го­ве­ще­ние».

Опи­са­ние яв­ле­ния Ан­ге­ла Гос­под­ня Де­ве Ма­рии при­сут­ству­ет толь­ко в од­ном Еван­ге­лии – от Лу­ки (Лк.1:26-39). На ос­но­ве это­го сю­же­та и по­стро­е­на ико­но­гра­фия «Бла­го­ве­ще­ния», ко­то­рая весь­ма раз­но­об­раз­на, на­сы­ще­на де­та­ля­ми и име­ет несколь­ко из­во­дов бла­го­да­ря до­пол­не­ни­ям из мно­го­чис­лен­ных нека­но­ни­че­ских ис­точ­ни­ков.

На со­фий­ской мо­за­и­ке в ру­ках Бо­го­ро­ди­цы ве­ре­те­но с пур­пур­ной пря­жей, о ко­то­ром еван­ге­лист Лу­ка ни­че­го не го­во­рит. Од­на­ко, со­глас­но апо­кри­фи­че­ско­му «Про­то­е­ван­ге­лию Иа­ко­ва» (XI, 1), ко­гда к Пре­чи­стой Де­ве явил­ся ар­хан­гел с ве­стью о непо­роч­ном за­ча­тии Спа­си­те­ля ми­ра, Она пря­ла пря­жу для за­ве­сы Иеру­са­лим­ско­го хра­ма. «Бла­го­ве­ще­ние с пря­жей» ста­ло од­ним из глав­ных из­во­дов в ико­но­гра­фии это­го сю­же­та. Имен­но этот ва­ри­ант «Бла­го­ве­ще­ния» по­ме­ща­ют на Цар­ских вра­тах, ко­то­рые ве­дут в свя­тая свя­тых – ал­тарь. В мо­за­и­ке от­сут­ству­ют ка­кие-ли­бо ат­ри­бу­ты кон­крет­но­го ме­ста дей­ствия: это по­мо­га­ет ука­зать на со­кры­тый ха­рак­тер на­ча­ла Бо­го­во­пло­ще­ния. Све­де­ние к ми­ни­му­му на­бо­ра «рас­ска­зы­ва­ю­щих» де­та­лей – ха­рак­тер­ная осо­бен­ность ви­зан­тий­ской ико­но­пи­си эпо­хи ма­ке­дон­ской ди­на­стии.

При вы­кла­ды­ва­нии изо­бра­же­ния Бо­го­ма­те­ри гре­че­ский ма­стер ис­кус­но ис­поль­зо­вал смаль­ту раз­лич­ных от­тен­ков си­не­го: на Де­ве Ма­рии хи­тон свет­ло-си­них то­нов, а ма­фо­рий бо­лее тем­ный, с гу­сты­ми тем­но-си­ни­ми склад­ка­ми, до­хо­дя­щи­ми до чер­но­го цве­та. Лик вы­ло­жен ро­зо­ва­ты­ми и бе­лы­ми ку­би­ка­ми, со­че­та­ю­щи­ми­ся в при­те­нен­ных ме­стах с зе­ле­но­ва­то-се­ры­ми. Спра­ва от Бо­го­ро­ди­цы гре­че­ская ци­та­та из Еван­ге­лия, рус­ский пе­ре­вод ко­то­рой: «[Я] Ра­ба Гос­под­ня; да бу­дет Мне по сло­ву тво­е­му» (Лк.1:38).

Ар­хан­гел Гав­ри­ил об­ра­щен к Бо­го­ма­те­ри. Пра­вой ру­кой он бла­го­слов­ля­ет, а в ле­вой, как по­слан­ник Гос­по­да, дер­жит жезл. Над­пись гла­сит: «Ар­хан­гел Гав­ри­ил: Ра­дуй­ся, Бла­го­дат­ная, Гос­подь с То­бою» (Лк.1:28).

Фигу­ры ар­хан­ге­ла и Де­вы Ма­рии вы­пол­ня­ли раз­ные мо­за­и­чи­сты. Гав­ри­ил, в от­ли­чие от Бо­го­ма­те­ри, мас­си­вен и гру­зен, а склад­ки его оде­я­ний по­чти пря­мо­уголь­ны и лом­ки. Это изо­бра­же­ние Бла­го­ве­ще­ния Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы но­сит на­зва­ние «Пря­ду­щая».

Источник

Благовещение на иконах и картинах — от века к веку

Художественная традиция изображения Благовещения имеет очень долгую историю. Возможно, первым произведением могла быть фреска из римской катакомбы Присциллы III века, хотя её плохая сохранность и не позволяет утверждать это наверняка. К V веку основные правила изображения уже сложились, о чем свидетельствует мозаика из храма Санта Мария Маджоре в Риме. Как на Востоке, так и на Западе, к этим правилам добавлялось множество нюансов, зависящих и от богословской программы изображения, и от личных требований заказчиков. Неизменной оставалась лишь основа композиции сюжета: Дева Мария всегда изображается справа от зрителя, а архангел Гавриил – слева.

В православном искусстве тема Благовещения очень значима не только для иконописи, но и для монументальной живописи. В канонической системе росписи крестово-купольного храма, созданной в Византии в IX веке и распространившейся по всему православному миру, фигуры Гавриила и Марии располагаются на столбах перед алтарным пространством – апсидой и имеют историко-символический смысл.

Благовещение рассматривается как начало истории земной Церкви, а живым символом земной Церкви во всем христианском мире считается Мария.

Фигуры Марии и Ангела на предалтарных столбах и духовно, и композиционно предваряют роспись алтаря, полностью посвященную земному бытию Церкви. И нередко они образуют композиционную пирамиду с огромной фигурой Марии на троне в верхней части алтарной апсиды – олицетворением Церкви торжествующей. Или – с изображением Марии с воздетыми руками (Оранты), которое символизирует Церковь молящуюся (как в византийских мозаиках XI века в Софийском соборе в Киеве). С появлением на Руси высокого иконостаса, полностью закрывавшего предалтарные столбы, сцена Благовещения стала размещаться в Царских вратах, сохраняя тот же смысл.

Иконописный канон изображения Благовещения формировался на основе двух источников: Евангелия от Луки (Лк. 1, 26-38) и апокрифического Протоевангелия от Иакова – текста середины II века, в котором описаны история Иоакима и Анны, детство Марии, бракосочетание с Иосифом, а также Благовещение, Встреча Марии с Елизаветой и Рождество Христово.

«Благовещение», мозаики на двух столбах Софии Киевской, ок. 1040 года. Старейшее изображение сцены в русском искусстве. В руках у Богоматери — красная пряжа, пришедшая из апокрифических рассказов

В древнерусской иконописи особое место занимает икона XII века «Устюжское Благовещение» из Новгорода (ГТГ, Москва). Она выделяется не только своими огромными размерами, но и своеобразным подходом к трактовке темы. Привычной архитектурной декорации в ней нет. Мария в левой руке держит моток с красной пряжей, а правой указывает на маленькую фигурку Младенца, расположенного в медальоне на Ее груди.

Таким образом, речь идет не только о том, как Мария слышит Благую Весть, но и совершающемся в тот же момент Боговоплощении – на это в иконографической истории сюжета решались очень немногие мастера. Еще одна нестандартная для православного искусства деталь – изображение Бога-Отца в верхней части иконного поля. Оно невелико по размеру и не сразу бросается в глаза, но при этом весьма отчетливо и в сочетании с остальными двумя фигурами оказывается вершиной общей композиционной пирамиды. Творец изображен восседающим на троне в окружении серафимов, что вызывает в памяти видение пророка Исайи: «В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном…Вокруг Него стояли серафимы; у каждого из них по шести крыл» (Ис. 6. 1-2).

Живописная отсылка к видению Исайи ведет к воспоминанию и о другом, пожалуй, самом знаменитом его пророчестве: «Се, Дева во чреве примет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил» (Ис. 7, 14). В контексте этих ассоциаций становится понятным отсутствие архитектурного фона: икона могла задумываться не как повествовательно-иллюстративный, а как мистический образ пророческого видения, проливающего свет на фундаментальный Божественный замысел о Марии и Ее роли в истории Спасения.

Мозаика в церкви Санта-Мария-ин-Трастевере в Риме, XIII век

В католическом искусстве, начиная с XIII века, для сцены Благовещения вырабатывается устойчивый набор символов. Лилия – знак чистоты и непорочности Марии, книга у Нее в руках или на коленях (реже – на стоящем рядом пюпитре) – символ уже упомянутого пророчества Исайи, направленный на Нее луч света, часто исходящий от парящего голубя – символа Святого Духа. В руке у ангела может быть оливковая ветвь – знак мира. Нередко изображение может сопровождаться латинскими надписями: возле фигуры Гавриила – Ave Maria или Ave gratia plena, Dominus tecum (Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою»); возле фигуры Марии – Ecce ancilla Domini (Се, раба Господня).

Сохраняя ту же расстановку фигур, что и в православной иконе (Гавриил слева, Мария справа), западные художники часто изображают Гавриила коленопреклоненным перед Марией (Симоне Мартини. Благовещение со святыми и четырьмя пророками. 1333, галерея Уффицы, Флоренция. Донателло. Рельеф «Благовещение» для храма Санта Кроче во Флоренции, 1435).

Благодаря этому, в ангельском приветствии «Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою» высвечивается то, что скрыто под словами – глубочайшая любовь Бога к Марии, восхищение Ее духовной красотой и подвигом посвящения себя Ему. Еще один популярный в западной традиции прием – перенесение действия в современную для зрителя обстановку. Так Фра Анджелико в своей фреске, находящейся в коридоре монастыря Сан Марко во Флоренции, расположил Гавриила и Марию в пустынном сводчатом коридоре, очень похожем на монастырскую галерею, куда выходят двери монашеских келий. А позади фигуры ангела изобразил молящегося св. Доминика, превратив всю композицию в видение, открывшееся святому монаху во время обязательного размышления над Писанием.

«Благовещение», Фра Беато Анжелико

А в станковых картинах на ту же тему художник сочетает в одном изобразительном поле земное и духовное пространства. В левой части композиции всегда изображается райский сад со сценой изгнания Адама и Евы, а справа – собственно Благовещение, происходящее в современной для автора архитектуре, также напоминающей здание родного монастыря, перестроенного его хорошим знакомым Микелоццо ди Бартоломео. В картинах нидерландских мастеров действие нередко происходит в обычном жилом интерьере, а Марию окружают бытовые предметы – кувшин или таз с водой, полотенце. И только знатоку известно, что все они символизируют Ее чистоту; зритель, далекий от науки, увидит близкую ему повседневную жизнь, а Марию – таким же человеком, как он. И будет прав. Потому что у «модернизации» этого сюжета цель одна – показать, что для познания Божьей воли совсем необязательно быть «вознесенным до третьего неба», что Бог может открыть Свой замысел в самый, казалось, бы заурядный момент жизни в простых повседневных обстоятельствах, как, возможно, и произошло в жизни Марии.

Новое понимание темы Благовещения принесла эпоха барокко с ее повышенным вниманием к исключительным духовным ситуациям – экстазу, мистическому озарению. Пространство вокруг героев становится условным, а фигура ангела нередко появляется на облаке или подлетает к Марии из верхнего угла. Яркие краски, длинные пробела, создающие ощущение световых вспышек – все это придает изображению особый духовный тонус, наполняет действие сильным внутренним движением. А на картине Эль Греко (1600) из Музея изящных искусств в Бильбао, кроме главных героев, видны еще и ангелы в разверзшихся небесах, а Гавриил на облаке так приблизился к Марии, что граница между небом и землей практически исчезла.

Каждое столетие вносит свои особые нюансы в иконографию Благовещения. В 1850 году в Лондоне художественную среду в буквальном смысле «взорвала» картина художника-прерафаэлита Данте Габриэле Россетти «Ecce ancilla Domini» (галерея Тейт, Лондон). Острая субъективность трактовки сюжета одних зрителей привлекала, других отталкивала.

Названием произведения стали слова Марии: «Се, раба Господня». И все прекрасно знают, что далее Она скажет то, что разделит всю историю человечества на «до» и «после» Ее ответа – «Да будет мне по слову твоему».

Но автор картины далеко не случайно не вывел в название всю фразу полностью; его Мария показана в сложном психологическом состоянии, в котором страха и сомнений явно больше, чем готовности ответить на возвещенное ангелом Призвание. Картина очень красива по цвету, бело-синяя гамма не только напоминает о непорочности Марии, но и тонко имитирует стилистику фрескового письма эпохи раннего Возрождения, которую так ценили прерафаэлиты. Однако главным персонажем стал человек XIX века, далекий от абсолютной открытости Богу, которую мы привыкли видеть в Марии на картинах великих мастеров прошлого. Героиня Россетти, разумеется, даст всем известный ответ, но придти к этому ответу ей не так-то легко.

Тема Благовещения представляется очень привлекательной для современных художников, которые нередко идут на эксперименты с художественными канонами, привнося в них свое видение формы и пространства. В диптихе живописца из Татарстана Елены Сунгатовой (2002) традиции западного и восточного письма прошли через тонкую стилизацию.

В западном искусстве ХХ века нередко предпринимаются попытки «модернизировать» сюжет, придав героям более современный вид. У одних мастеров это получается грубовато и даже вульгарно, у других – поэтично и даже трепетно. Так на картине американского живописца Джона Коллиера Мария, похожая на современную девочку-подростка, встречает ангела на пороге дома в одежде, напоминающей школьную форму, в кроссовках и с тетрадкой в руках.

Школьная тетрадь становится аллюзией книги – символа Ветхозаветного пророчества – часто изображаемой в композициях эпохи Возрождения. От Возрождения остался еще один символ – лилия, на сей раз «по-домашнему» посаженная в цветочный горшок. Гавриил почтительно склонился перед «старшеклассницей» Марией, за спиной у него крылья, но по облику он больше похож на современного молодого священника, чем на ангела, а за его спиной видна типичная улица маленького городка «одноэтажной» Америки.

Не менее интересен и эксперимент с иконографией сюжета в композиции современного испанского скульптора сестры Асунсьон Гомес в одном из храмов католического монастыря общины Verbum Dei («Слово Божие») в местечке Сьете Агуас под Валенсией. Сестра Асунсьон – монахиня этой общины, обладающая глубоко самобытным видением христианских образов и сюжетов. Она работает исключительно в технике лепки из глины, поскольку считает скульптуру отголоском величайшей тайны сотворения человека из праха земного. И в такой, казалось бы, камерной технике создает монументальные алтарные композиции, в которых все фигуры выполнены в натуральную величину. Ее «Благовещение» имеет авторский подзаголовок La Virgen del Si, что в переводе с испанского означает «Дева слова «Да»».

Имеется в виду, как смирение Марии, так и то, что Она – будущая мать Того, Кто, по словам апостола Павла «не был «да» и «нет», но…все обетования Божии в Нем «да» и в Нем «аминь»» (2Кор. 1, 19-20).

Композиция представляет собой скульптурный рельеф на алтарной стене с изображением Марии. Фигуры Гавриила нет. Лицо Марии обращено к маленькому окну, расположенному под потолком, и от этого окна по стене особым образом положена штукатурка, имитирующая под воздействием солнечного освещения широкую полосу горнего света, направленного в Ее сторону. Мария показана в преддверии Благовещения, в последние мгновения перед тем, как Она увидит ангела. Она предстает перед Божьим посланником в одежде с засученными рукавами, словно только что оторвалась от хозяйственной работы. Но в то же время Ее облик пронизан трепетом и глубокой духовной сосредоточенностью; мир Ее повседневных забот отошел на второй план перед созерцанием чудесного света, а на юном и очень живом лице соединились удивление и в то же время мир, тихая радость от встречи с Тем, Кого Она давно знает и любит. Любопытно, что правая сторона Ее фигуры сделана как барельеф, а левая – как горельеф. Благодаря этому Мария представляется находящейся одновременно и в земном и в горнем пространстве, близкой в Своей простоте любому человеку на земле и находящейся рядом с Богом.

* Интересно, что Дионисий в своих росписях Собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря изобразил Благовещение дважды, использовав обе иконографии.

Источник

Благовещение: иконы и картины

Приблизительное время чтения: 3 мин.

Благовещение — один из самых излюбленных сюжетов в иконописи (Русская Православная Церковь отмечает этот праздник 7 апреля). Как он изображался в поздней античности и в средние века? В чем русская иконописная традиция здесь наследовала византийской и что привнесла своего? Как к сюжету Благовещения обращались светские российские художники? А как складывалась католическая традиция изображения этого сюжета? Рассказывает искусствовед Оксана ГОЛОВКО.

Благовещение в иконописи: Рим и Византия

Принято считать, что одно из древнейших изображений Благовещения встречается в катакомбах Присциллы (III век). По крайней мере, многие исследователи видят в сцене, где перед сидящей женщиной в тунике стоит юноша в римском одеянии — именно сцену Благовещения.

Базилика Санта Мария Маджоре в Риме посвящена Богородице и построена после того, как Эфесский собор 431 года осудил ересь Нестория, отказывающегося признавать Деву Марию Матерью Божией. Отсюда — стремление прославить Богородицу, которая предстает в мозаике в сцене Благовещения как Царица Небесная, торжественно восседающая на престоле в окружении ангелов в роскошном золотом царском одеянии, на шее — жемчужное ожерелье. Сверху к Ней слетает Святой Дух в виде голубя.

В мозаике «Благовещение» из христологического цикла в основании купола церкви Успения в Дафни (Греция) (конец XI века) представлены только фигуры Богородицы и Архангела Гавриила. В ликах — строгость, отрешенность. Чувства, которые все-таки переживают персонажи, не имеют ничего общего с нашим земным строем переживаний. В этой мозаике ощутима связь с античной традицией. Но, используя художественные приемы античных мастеров, византийские иконописцы говорят о совершенстве совершенно иного уровня, нежели их древние коллеги…

Экспрессией и динамичностью наполнена икона «Благовещение» (конец XII века. Монастырь Святой Екатерины на горе Синай). Фигура Архангела Гавриила чуть вытянута, он легко движется, почти летит, движутся и складки его одежд, струящиеся извивистыми линиями. Внизу иконы — река, в которой плавает множество рыб, по берегам этой реки — птицы. Это — намек на утраченный людьми Рай. Но утраченный не безвозвратно. Благовещение — тому подтверждение…

Среди необыкновенно красивых, радостных по колориту мозаиках монастыря Хора (1314 год, турецкое название — Кахрие-Джами) — «Благовещение», где Богородица показывается не с рукоделием, а у колодца (эта сцена имеет в своей основе апокрифические предания).

В иконе «Благовещение» (оборотная сторона иконы «Богоматерь Психострия (Душеспасительница), первая четверть XIV века, галерея икон, Охрид) мы видим Богородицу, восседающую в глубине изобразительного пространства. Архангел движется к Ней чуть по диагонали — как бы вглубь. То есть мы наблюдаем в иконе появление элементов земного пространства, она становится ближе к нашему «здесь». Ведь Бог сошел, снизошел к этому нашему человеческому людскому «здесь».

На Руси

Охридской иконе близка по иконографии и икона «Благовещение» из Благовещенского собора Московского Кремля, которую приписывают Андрею Рублеву и его окружению, написанная примерно в этот же период. Здесь мы тоже видим многоплановое композиционное построение, предполагающее, условно говоря, пространственную трактовку изображений.

Как и в предыдущих иконах, в иконе «Благовещение» второй четверти XIV века из ГМИИ им. А.С. Пушкина присутствуют элементы архитектуры. На заднем плане угадывается архитектура Иерусалимского храма. То есть Ветхий Завет и Новый завет — связываются, объединяются…

В «Благовещении» из Спасо-Преображенского собора Спасского монастыря города Ярославля (первая половина XVI века. Ярославский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник) служанка сидит у ног Девы Марии. В отличие, скажем, от иконы из музея в Охриде, Богородица не отпрянула в испуге, а покорно склонила голову, полностью покоряясь воле Божией. Центральную композицию на ярославской иконе окружают 24 клейма, иллюстрирующие Акафист Богоматери.

Две фигуры, Богородицы и Архангела Гавриила, мы видим и в мозаике «Благовещение» на столбах предалтарной арки Софии Киевской (XI век).

В иконе «Устюжское Благовещение» (начало XII века) наглядно представлена идея Воплощения Христа. Икона, которая происходит из Георгиевского собора Юрьева монастыря, сейчас находится в Третьяковской галерее. Архангел Гавриил протягивает руку к Богородице в благословляющем жесте. На груди Богоматери изображен воплотившийся Христос. Вверху, в облаках — восседающий на престоле Ветхий Днями (Дан. 7:9, Откр. 1:14) в окружении небесных сил.

Во фреске Дионисия «Благовещение у кладезя» собора Рождества Пресвятой Богородицы Ферапонтова монастыря (1502 — 1503), Дева Мария стоит у колодца, откинувшись в благоговейном испуге от Ангела, летящего над Ней.

Открытая книга лежит между стоящими фигурами Архангела Гавриила и Девы Марии в нарядной, полной различных деталей, иконе «Благовещение» Ивана Максимова (1670 год).

Источник

Иконография праздника Благовещения Пресвятой Богородицы

Благовещение. Мозаика триумфальной арки ц. Мария Маджоре. Рим. 432-440 годы

Светлый праздник Благовещения Пресвятой Богородицы отмечается церковью, предположительно, с IV века. Возможно, первоначально он возник в Малой Азии или Константинополе, а затем распространился по всему христианскому миру. Установлению праздника способствовало открытие святой равноапостольной Еленой в начале IV века святых мест земной жизни Спасителя и строительство храмов в этих местах, в том числе базилики в Назарете, на месте явления Архангела Гавриила Деве. Определение времени празднования зависело от дня Рождества Спасителя — между 25 марта и 25 декабря проходит ровно девять месяцев, положенный срок для вынашивания в утробе младенца.

Источниками, в которых рассказывается о Благовещении, являются Евангелие и апокрифические сочинения, возникшие уже в раннехристианскую эпоху. В Евангелии от Луки (Лк. 1. 26-38) повествуется о том, что Архангел был послан Богом к Марии с радостной вестью о рождении от Нее Спасителя мира. Желая исполнить волю Господа, Пресвятая ответила смиренными словами: «Да будет мне по глаголу твоему». В церковной традиции это послушание Богоматери противопоставляется непослушанию Евы. Богоматерь как «новая Ева» служит искуплению первородного греха «первой Евы», начиная служить возвращению утраченного единения людей с Богом и спасению человечества. Именно поэтому день Благовещения является одним из главных православных праздников. «Днесь спасения нашего главизна» — поется в тропаре на Благовещение.

В апокрифах — так называемом «Протоевангелии Иакова» и «Евангелии псевдо-Матфея» («Книге о рождестве блаженнейшей Марии и детстве Спасителя») повествуется о двух явлениях Ангела. Сначала Гавриил явился Деве у колодца и лишь затем в доме Иосифа, где Она по выпавшему жребию пряла пурпурную завесу для иерусалимского храма. Эти апокрифические предания значительно повлияли на иконографию праздника.

Изображения Благовещения Пресвятой Богородицы встречаются не только в иконописи и монументальной живописи, но и в миниатюрах рукописей, скульптуре, шитье.

Древнейшими образами Благовещения являются фрески в древнеримских катакомбах, изображения на раннехристианских саркофагах и мозаика в церкви Марии Маджоре в Риме.

Шелковый покров. VII-VIII вв. Сокровищница собора в Лионе. Франция

На равеннском саркофаге V — VI веков Мария сидит в кресле и держит веретено в руках, справа ей предстоит крылатый Ангел с посохом. Этот иконографический тип разрабатывается художниками в течение столетий и хорошо известен по более поздним изображениям. В мозаике триумфальной арки церкви Марии Маджоре, созданной в 432-440 годах, Богоматерь также представлена сидящей с рукоделием на коленях. Однако это изображение, отличающееся особой торжественностью, имеет ряд уникальных деталей. Так, один Ангел слетает к восседающей на троне Богоматери сверху, еще четверо Ангелов окружают ее престол, один беседует с праведным Иосифом.

В сокровищнице собора в Лионе хранится древний шелковый покров, датируемый VII-VIII веками, с изображением Благовещения и Рождества Христова. Заключенная в орнаментальный круг сцена Благовещения отличается лаконизмом и выразительностью. Богоматерь представлена сидящей за прядением, Ангел с посохом в левой руке порывистым жестом благословляет ее, сообщая посланную Господом весть.

Благовещение. Икона. XII в. Монастырь св. Екатерины, Синай

Параллельно с рассмотренным иконографическим типом Благовещения с рукоделием, с раннехристианских времен получили распространение образы «Благовещения у источника (кладезя)», основанные на указанных апокрифических преданиях. Н.В. Покровский в своем фундаментальном труде «Евангелие в памятниках иконографии» называет такие изображения «Предблаговещением», поскольку в них изображается не собственно Благовещение, а момент, ему предшествовавший. [1] Один из древнейших сохранившихся до наших дней примеров работы подобного типа представлен на окладе Евангелия из слоновой кости из Милана (вторая половина V века). Богоматерь в античной тунике представлена стоящей на коленях перед текущим из скалы ручьем с кувшином в руках, а позади нее изображен благословляющий Ангел. В более поздних памятниках — мозаике собора Сан Марко в Венеции, фреске из Софийского собора Киева (обе — XI века), мозаике константинопольского монастыря Хора (Кахрие-Джами, 1314 г.), фреске из Рождественского собора Ферапонтова монастыря кисти Дионисия (1502 г.) Пресвятая Дева в традиционном одеянии изображается стоящей у колодца с сосудом или кувшином в руках, а благовеститель слетает к ней сверху. Указанные сцены в общей системе росписей храмов дополнялись и традиционным изображением Благовещения с рукоделием. Оба иконографических типа обычно представлены в составе клейм икон Акафиста Богоматери.

Богоматерь из сцены Благовещение. Мозаика. XIV в. Кафоликон монастыря Ватопед. Афон

Схема, где Богоматерь изображается с пряжей в руках, принимающей весть от стоящего перед ней Архангела, не претерпевает существенных изменений в последующие века византийского и древнерусского искусства. Изображения отличаются друг от друга трактовкой архитектуры, деталями, обстановкой, символами, позами и жестами Богоматери и Архангела. Различные жесты Марии передают различные оттенки ее душевного состояния: ее руки могут быть смиренно сложены в молитве, могут выражать сомнение, когда кисть одной руки прижата к груди, а другая открыта в сторону Гавриила. В мозаике из Ватопедского монастыря XIV в. (Афон) сидящая на престоле Богоматерь в левой руке держит не одно, как в других памятниках, а два веретена, а правая рука, задрапированная в одеяние, в выразительном жесте смиренного приятия Божией воли находится в центре груди, открытой ладонью в сторону зрителя.

Особое значение события Благовещения отразилось в системе росписи церквей. После завершения периода иконоборчества, когда сложилась классическая система декорации крестово-купольных храмов, композиции Благовещения помещаются на западных гранях восточных подкупольных столбов, на границе алтаря и основной части храма, причем изображение Архангела располагается на левой опоре, а Богоматери — на правой. Обе фигуры оказываются таким образом разделены широким арочным проемом, ведущим в алтарное пространство. [2] Так, в росписи Палатинской капеллы в Палермо (Сицилия, около 1146-1151) Богоматерь представлена в правой части, стоящей с мотком пряжи в опущенной руке, за ее спиной престол. Сверху, с небес, видна благословляющая десница, от которой нисходит широкий белый луч с изображением Святого Духа в виде голубя. В Софийском соборе Киева на восточных столбах помещен чрезвычайно выразительный образ Благовещения. Ангел в торжественном шествии благословляет Богоматерь, изображенную на правом столбе. Пресвятая одета в синий мафорий с золотой каймой, в левой поднятой руке она держит моток пурпурной пряжи, нитка которой опускается через левую руку вниз, к веретену. Художник акцентировал внимание именно на моменте прядения, ибо это в церковном толковании сопоставляется с зарождением во чреве Девы плоти Сына Божиего.

Благовещение у кладезя. Фреска Софийского собора в Киеве. XI в.

В росписях собора Антониева монастыря в Новгороде Богоматерь в сцене Благовещения, расположенной на восточных столбах, также изображена за прядением. Она представлена сидящей вполоборота к Ангелу на фоне архитектуры, состоящей из нескольких зданий с высокой стеной и переброшенным через здание красной тканью — велумом. Такие детали композиции могут быть соотнесены с эпитетами, широко использующимися в богородичной гимнографии, прежде всего в Акафисте Богоматери, где она называется «Граде всех царя», «покрове, державо, стено и утешение» и «Царствия нерушимая стено». [3]

Архитектурная обстановка в сценах Благовещения появляется уже в раннехристианское время. Так, на плакетке с кафедры архиепископа Максимиана (V век, Архиепископский музей в Равенне) действие происходит в палатах, изображенных в виде фронтона с двумя колоннами. Изображаемая архитектура должна была обозначать место действия, дом праведного Иосифа, однако со временем она получила свое символическое истолкование. Архитектурный фон стал соотноситься с образами ветхозаветного Иерусалимского храма и Церкви Нового Завета, торжество которой предвосхищается в момент Боговоплощения. Сама Богоматерь прославляется как «одушевленный храм», где обитает Господь. Другими символическими деталями образов Благовещения являются богато украшенный престол, на котором восседает Мария — он соотносится с троном царя Соломона, и некоторые другие редкие подробности. Так, на иконе XII века из монастыря святой Екатерины на Синае на первом плане изображена река с множеством рыб и птиц по берегам, являющаяся символом рая. За троном Богоматери изображен огороженный сад с деревьями и цветами, являющийся образом библейского «вертограда заключенного» (3 Цар. 10, 18), понимаемого как указание на райскую символику. Рассматриваемая икона отличается и изысканным художественным языком. Архангел Гавриил кажется парящим в золотом пространстве, так как вся его фигура и складки одежды пронизаны динамическим движением.

Вид на алтарную часть Палатинской капеллы. Середина XII в. Палермо. Сицилия

В конце XIII — начале XIV веков в иконографии Благовещения появляются новые персонажи — изображения часто дополняются фигурами служанок, присутствующих при явлении Ангела Марии. Письменный источник, в котором сообщалось бы о служанках, слышавших беседу Архангела и Богоматери, неизвестен. Лишь в Протоевангелии сообщается о восьми девах, избранных для изготовления храмовой завесы. Вероятно, художники изображали девушек как свидетелей чуда непорочного зачатия. Эта истина не требовала доказательств для православных христиан, но споры об этом догмате возникали время от времени. [4] Изображения служанок встречаются как в сценах Благовещения у колодца, так и в иконах Благовещения за рукоделием в доме Иосифа. Так, в росписи церкви Богородицы Перивлепты в Охриде (1295 г.) двое девушек поддерживают Богоматерь, к которой у колодца с небес слетает Ангел, под руки. Еще одна девушка изображена справа, она испугано смотрит на явившего Ангела. В византийской иконе Благовещение XIV века, хранящейся в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина (Москва) служанка в тунике, завязанной через плечо, выглядывает из-за колонны. В русских иконах XV-XVI веков служанки чаще всего будут изображаться сидящими у ног прядущей Богоматери.

Устюжское Благовещение. Икона. XII в. Третьяковская галерея. Москва

На Руси образы Благовещения были очень почитаемы. В Государственной Третьяковской галерее хранится монументальная по своим размерам икона XII века, известная как «Устюжское Благовещение». [5] Название иконы связано с легендой о ее происхождении из Великого Устюга, где перед образом молился св. Прокопий Устюжский. Однако установлено, что икона была привезена в Москву Иоанном Грозным из новгородского Юрьева монастыря. [6] Иконографической особенностью иконы является образ воплощенного Богомладенца Христа, изображенного на груди Богоматери. Становление Божиего Слова плотью соотносится здесь с созданием Богоматерью храмовой завесы, как об этом говорится в восьмой песне Великого канона преп. Андрея Критского: «Яко от оброщения червленицы Пречистая, умная багряница Еммануилева, внутрь во чреве Твоем плоть исткася; темже Богородицу воистину Тя почитаем».

Царские врата. Середина XVI в. Государственный музей-заповедник «Ростовский Кремль»

Как из цветного пурпура во чреве твоем, Пречистая, соткалась мысленная порфира — плоть Эммануила». Вверху иконы в небесной полусфере представлен образ Христа в образе Ветхого Деньми, восседающего на престоле в окружении Небесных сил.

Следует особо отметить, что Благовещение традиционно присутствует в верхней части Царских врат иконостаса. Врата являются одним из символов Богоматери, образом, встречающимся в ветхозаветном пророчестве Иезекииля об обращенных на восток «заключенных» дверях, которыми входит Господь. Благовещение изображалось на древних Царских вратах в различных иконографических вариантах. [7]

В поздней русской иконописи в иконографии Благовещения появляются некоторые новшества. Так, на иконе середины XVI века из Сольвычегодского Благовещенского собора, между Марией и Архангелом изображена пещера, но надпись, идущая по ее черному фону, гласит, что это место будущего Рождества Спасителя: «Вертеп, в нем же Христос хотя родитися».

В XVII-XVIII веках под влиянием западноевропейских образцов художники часто изображают Богоматерь встречающей Ангела за чтением книги, сама же обстановка и архитектурный фон сцены становятся более пышными и сопровождаются обилием декоративных деталей.

Источник