какой мифологический царь сумел отгадать загадку сфинкса после чего то бросил со скалы и разбилась
Какой мифологический царь сумел отгадать загадку сфинкса после чего то бросил со скалы и разбилась
Его спасли и отдали на воспитание коринфскому царю Полибу. Эдип считал Полиба своим родным отцом. А когда узнал о предсказании оракула, ушел из дома, чтобы не стать убийцей отца, не зная что предсказание все равно сбудется.
Следующая загадка
Если вы участвуете в викторине, где необходимо ответить на вопрос за короткий промежуток времени, то этот сайт для Вас! Быстрый поиск на сайте поможет вам в этом.
Все ответы на вопросы прошли тщательную проверку на истинность. Случай ошибки крайне маловероятен, но всё же, если вы обнаружили неправильный ответ или повторяющийся вопрос, нажмите кнопку «пожаловаться» рядом с неверным ответом. Будет подана заявка на дополнительную проверку и ответ будет исправлен. Оставить отзыв
Следующая загадка
Так выглядел Большой Сфинкс в 1857 году. До того, как его раскопали. Знаменитая скульптура была погребена в песках.
Вот тот же сфинкс, сфотографированный с воздушного шара. Здесь он уже наполовину раскопан. Сфинкса нашли в начале XIX века да и то – только верхушку головы. А большая часть Сфинкса была засыпана песком.
Сфинкс ушел в песок по самые плечи уже в Древнем Египте. Рамзес II откапывал древнюю статую, а римляне и греки пытались укрепить ее, защитив от эрозии. Кроме носа с веками Сфинкс лишился и своей прекрасной бороды. К тому же, статуя была раскрашена. Примерно так мог выглядеть Большой Сфинкс несколько тысяч лет назад:
Фото с раскопок на Западе стали мемами. Комментаторы пишут «Зачем раскопали Сфинкса? Это же котик, его лапкам и хвостику теперь холодно!»
Сфинкс до сих пор таит много загадок, которые до конца так и не решены учеными. Например, почему его лицо – негроидной расы, что сильно контрастирует с лицами фараонов. В римских летописях и арабских сказках Сфинкса именуют «отцом ужаса». Но не поясняют, откуда он взялся и что должен был символизировать.
Еще открытым остается вопрос – как назвать это существо на самом деле! Дело в том, что это не…сфинкс! В классической мифологии Древнего Египта, сфинксом называли монстра, у которого было тело льва, голова женщины и крылья птицы. А крылья Большой Сфинкс в Гизе никогда и не имел.
Для нас это, казалось бы, совсем незначительный факт. Ну нет и нет крыльев – такая фантазия, мол, у скульптора. Но в Древнем Египте это были вовсе не мелочи. И такой атрибут имел большое символическое значение. Монстра из Гизы древний историк Геродот называл андросфинксом.
Никто не знает, кто и когда его построил. Основная гипотеза – статуя появилась раньше пирамиды Хеопса, рядом с которой он находится. По одной из версий, Сфинкс возник в 6 тысячелетии до нашей эры, когда в этом месте было гигантское наводнение. Потому что на голове статуи есть следы урона, который нанесла вода. А значит, Сфинкс, скорее всего, когда то был залит водой.
Следующая загадка
Сфинкс, в греческих мифах, это именно ОНА- Сфинкс, то есть безусловно женского пола и отличается от египетского сфинкса.
Что интересно-это миф чисто беотийский, и точнее, фиванский, с точно определенной географией. Подобные чудовища часто изображались в малоазийской традиции, в Лидии,Фригии, у хеттов.
В классическом искусстве статуи сфинкса были стражами входов Дворянских Дворцов России, и стали частью украшения усадебной культуры.
Мифы народов мира. Энциклопедия. (В 2 томах). Гл. ред. С.А. Токарев.— М.: «Советская энциклопедия», 1982. Т. II, с. 479—480.
Гунны, Народ, пришедший с Ямала. Аттила, каган гуннов из рода Вельсунгов
Крито-микенская культура и религия как часть индоевропейской культуры эпохи бронзового века
Кто разгадал загадку Сфинкса?
Франсуа-Ксавье Фабр. Эдип и Сфинкс, ок. 1806-08
Его спасли и отдали на воспитание коринфскому царю Полибу. Эдип считал Полиба своим родным отцом. А когда узнал о предсказании оракула, ушел из дома, чтобы не стать убийцей отца, не зная что предсказание все равно сбудется.
Георг фон Розен. Сфинкс, 1887-1907
Элиху Веддер. Сфинкс, 1879
Сфинкс загадывала загадку всем путникам, направляющимся в Фивы, и, если ее не отгадывали, сбрасывала людей вниз с высокой скалы. Многие смельчаки пробовали найти ответ на загадку, и ни один из них не остался в живых.
Ян Тороп. Души вокруг Сфинкса, 1892-1897
Густав Моро. Триумфальный сфинкс, 1886
Решил и Эдип попытать счастье. И отправился он к Сфинксу.
Гюстав Моро. Странник Эдип, 1888
Достиг он скалы, где жила Сфинкс, подошел к чудовищу.
Гюстав Моро. Эдип и Сфинкс, 1864
Жан Огюст Доминик Энгр. Эдип и Сфинкс, 1808
Сергей Панасенко-Михалкин. Эдип и Сфинкс, 1992
Франсуа-Эмиль Эрманн. Эдип и Сфинкс, 1903
Рассмеялся Эдип: «Твоя загадка совсем проста. Это – человек. Утром своей жизни, когда он еще мал и слаб, медленно ползет он на четвереньках; днем, то есть в зрелом возрасте, ходит на двух ногах; в старости же, вечером своей жизни, становится дряхлым и, нуждаясь в опоре, берет костыль, который и служит ему как бы третьей ногой».
Арман Пойнт. Эдип и Сфинкс, ок. 1890
И бросилась Сфинкс со скалы в море, ибо решено было богами, что погибнет она, если кто-нибудь разгадает загадку.
Так Эдип спас Фивы, и избрали жители его за это своим царем. Правда, на этом страдания Эдипа не закончились. Но это уже другая история.
Эдип- герой, преступник, или жертва обстоятельств?
Интерес к сюжету об Эдипе, пришедшему к нам из древнегреческого мифа, в разные времена был достаточно велик. Чем же так прославился юноша Эдип, что мы помним его и по сей день?
Прежде всего тем, что он освободил город Фивы от чудовища сфинкс, поселившегося у его стен. Всем проходившим мимо она загадывала одну и ту же загадку, требуя её немедленной отгадки. Тот, кто загадку отгадать не мог, кончал жизнь в её львиных лапах.
Вот эта загадка: «кто утром ходит на четверых, днём на двух, а вечером на трёх?» Загадку никто не мог отгадать, и население объятого паникой города стремительно убывало.
Жители спасённого города в знак благодарности тут же провозгласили спасителя своим царём. А подвиг Эдипа оказался надолго запечатлённым в памяти людей ещё и тем, что чудовище было побеждено не ударом дубинки или меткого копья, как это происходило обычно. Отгадав загадку, юноша сумел одолеть сфинкс, не пролив ни единой капли крови.
Однако Эдип, спасший город от одного бедствия, стал причиной другого, которое, спустя какое-то время, сам же навлёк на Фивы. Это был мор, безжалостно уносивший жизни всех без разбора: от убелённых сединами старцев, до ещё не покинувших колыбель младенцев.
Но как могло случиться, что один и тот же человек, ставший сначала спасителем города, оказался затем виновником гибели этого города?
Для ответа на этот вопрос необходимо обратиться к биографии Эдипа.
А начиналось всё с того, что у тогдашнего фиванского царя Лая и его супруги Иокасты тревожно долго не было наследника. Вопрос о том, кому царь сможет передать корону, не мог не волновать бездетного Лая.
Обеспокоенный этим, Лай поспешил в Дельфы в святилище бога Аполлона. В Дельфах прорицательницы-пифии, сидя на треножниках над расселинами скал, откуда поднимались дурманящие голову пары, изрекали невнятные предсказания, переводимые затем жрецом, придававшим им стихотворную форму.
Пророчество царю Лаю говорило о том, что у него родится сын, но этот сын убьёт его. Лай серьёзно отнёсся к грозному предсказанию. Он решил избавиться от угрожавшего его жизни сына сразу же, как только тот появится на свет.
Вскоре стало известно, что царица забеременела. И как только ребёнок родился, Лай, связав ноги новорождённого, проколол ему ступни шилом, лишив этим ни в чём не повинного младенца даже призрачного шанса на спасение, и велел пастуху отнести изувеченного ребёнка в лес, чтобы бросить там на съедение зверям.
В те времена такое случалось, увы, нередко. Так, например, поступили и с младенцем Парисом, ставшим впоследствии героем Троянского цикла.
Ответ, полученный в Дельфах, озадачил его ещё больше. Он спрашивал о том, кто его родители, а в ответ ему было сказано совсем другое: «Ты убьешь своего отца и женишься на собственной матери».
Ошеломлённый узнанным, брёл Эдип по дороге, куда глаза глядят. Он решил никогда больше не возвращаться во вскормивший его Коринф к царю-отцу и царице-матери, чтобы пророчество, похожее на проклятие, не могло исполниться. Он надеялся, что покидая навсегда ставший ему родным город, он удаляется от напророченного ему преступления, тогда как на самом деле он приближался к нему.
Бредущий по пустой дороге одинокий путник и мчавшаяся навстречу колесница стремительно приближались друг к другу. Столкновение становилось неизбежным.
Правда, сжимая окровавленный посох, окружённый трупами, Эдип раскаяния не испытывал. Он ведь всего лишь оборонялся. Охрану же он перебил, чтобы не быть узнанным и схваченным.
И юноша, бежавший из дома, чтобы не могло исполниться пророчество, грозившее ему стать убийцей своего отца, сам того не ведая, им стал, уже совершил это преступление.
Он вошёл в Фивы как победитель, отгадавший загадку сфинкс. Благодарные жители, избавленные от терроризировавшего их чудовища, тут же надели на голову Эдипа корону только что найденного убитым на дороге их царя Лая, и внезапно овдовевшая царица Иокаста стала женой Эдипа. Новое преступление вошло в судьбу Эдипа, прикинувшись наградой.
Виновника мора кинулись искать сообща. Сам Эдип усердствовал в этом едва ли не более всех. Но как отыскать преступника, если из всех, сопровождавших тогда царя, сумел уцелеть один только раб, уже успевший состариться и как будто ничего уже не помнивший. Так что опознать ловко скрывавшегося всё это время убийцу не удавалось. А тут ещё поползли по городу слухи, что убийца этот якобы затаился во дворце, и что он никто иной, как сам нынешний царь.
Сколько храбрецов сложило тогда головы у ворот Фив, пытаясь отгадать загадку. Сколько оборвалось там молодых жизней, решившись испытать судьбу. И скольким ещё это предстояло, не появись тогда возле Фив Эдип. Даже сын самого Креонта нашёл там бесславную кончину.
И Креонт выполнил своё обещание: царём в Фивах стал Эдип, хотя дотоле никому и неизвестный, но отгадавший загадку.
Поскольку следы убийцы царя Лая, прятавшегося, как предполагали, во дворце, найти не удавалось, народ, тревожно бурливший под окнами царского дворца, потребовал, чтобы картину прояснил слепой прорицатель Тиресий. Призвали Тиресия. Тот долго отнекивался, прося не ждать от него ответа на вопрос о столь давних событиях. Но Эдип грозно настаивал. И Тиресию пришлось сдаться.
Но Тиресий настаивал:
— Ты, Эдип, ещё более слеп, чем я. Я слеп глазами, а ты слеп душой.
Тут оказалось, что и уцелевший случайно раб тоже опознал в Эдипе убийцу, хотя и не сразу решился сказать об этом.
В этот момент из Коринфа прибывает вестник с печальным сообщением: скончался царь Полиб, и коринфяне просят его сына Эдипа вернуться в родной город, чтобы занять там только что опустевший трон.
Надежда в последний раз вспыхивает в сердце Эдипа. Он хватается за неё как утопающий за соломинку: вот его настоящий отец. Он не убит на дороге неизвестным, сумевшим скрыться. Он тихо умер в своей постели.
Призвали к допросу названного пастуха. Но пастух молчит. Он не хочет выдать тайну, стойко хранимую им всю жизнь и неизвестно чем грозящую обернуться против него сейчас. Тем не менее, пастуха всё-таки вынуждают сдаться: да, это он, не послушав Лая, отдал младенца другому пастуху.
Эдип не предполагал, что вскоре обнаружится ещё один свидетель, не поверить которому будет невозможно и показания которого расставят всё по своим местам. Это – царица Иокаста, ныне – жена Эдипа, а в прошлом – жена Лая. Она подтверждает, что у неё был ребёнок, которого по приказу мужа у неё отняли сразу же после его рождения и отнесли в лес, чтобы бросить там.
Эдип в отчаянии: зачем ему не дали умереть тогда, сгинуть в лесу от когтей и зубов диких зверей?
Теперь он слеп глазами, как прежде был слеп душою, хотя и не осознавал этого. Так он наказал себя сам.
Однако народу такое наказание кажется недостаточным. Народ требует изгнания убийцы, опасаясь, что поскольку убийца всё ещё в городе недавний мор, косивший жителей, может возобновиться.
Вот какой оборот приняла эта стародавняя история, оставленная нам, надо думать, в назидание.
Вспомним, как по-разному отреагировали отец и сын на узнанное каждым из них в Дельфах. Если отец, не пожалев едва родившегося младенца, поспешил избавиться от него, то совсем иное решение принял его повзрослевший к тому времени сын. Считая себя сыном коринфского царя Полиба, Эдип решил никогда больше в Коринф не возвращаться, чтобы не стать там убийцей своего отца. Лай спасал себя. Эдип хотел сохранить жизнь отцу.
Но, несмотря на старания Эдипа, пророчество всё-таки сбылось.
Надо сказать, что древние греки были убеждены, что ни один человек не может избежать предначертанной ему судьбы. Пример царя Лая и Эдипа был для них красноречивым тому подтверждением.
Для чего же даются человеку пророчества, если предсказанное в них избежать всё равно невозможно? И всегда ли они должны непременно исполняться?
В этой связи вспомним, что рассказывается в Библии о человеке по имени Иона, посланном Господом проповедовать в Ниневию о грозящей вскоре гибели её жителям.
Напуганный таким поручением Иона сделал попытку избежать встречи с ниневитянами, для чего сел на корабль, отплывающий в противоположную сторону от Ниневии. На море поднялась нешуточная буря, грозящая потопить корабль. Иона, догадавшись, что именно он является причиной случившегося, и чтобы не погубить остальных, попросил корабелов выбросить его за борт. Буря тут же утихла, а Иона, выброшенный за борт, не сгинул в водных глубинах, потому что оказался проглоченным посланной ему на подмогу большой рыбой, в чреве которой он пробыл три дня и три ночи. После этого он был возвращён на берег и отправился в Ниневию, не рискнув больше противиться Господу.
Услышав пророчество, ниневитяне испугались, стали усердно поститься и каяться. И вот что за этим последовало: «И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведёт на них, и не навёл» (Иона 3:10).
Обещанное ниневитянам через Иону наказание тогда не состоялось. А ниневитяне, успокоившись, принялись вскоре за старое. И Ниневия оказалась впоследствии стёртой с лица земли.
Так для чего же всё-таки существуют пророчества? Не для того же только, чтобы заставлять нас дрожать от страха в преддверии обещанной участи?
В библейской книге пророка Иезекиля читаем: «Разве Я хочу смерти беззаконника? говорит Господь Бог. Не того ли, чтоб он обратился от путей своих и был жив?» (Иез. 18:23); «не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был» (Иез. 33:11).
Вспомним, что говорит об отцах Своим ученикам Иисус Христос: «И отцем себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф. 23:9).
Следовательно, можно считать, что у Эдипа фактически было не два, а три отца. А это, в свою очередь, значит, что в пророчестве могла идти речь не об одном из двух отцов, а об одном из трёх. И у каждого из нас должно быть, по меньшей мере, два отца: не только земной, но ещё и Небесный. Разве не об этом и сказано в Библии: «Рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть дух»? (Ин. 3:6).
Всё это позволяет сказать, что Эдипом было тогда совершено вовсе не одно убийство, как это обозначено пророчеством, а целая цепь убийств разного рода, не просто следующих друг за другом, но связанных между собой причинно-следственной взаимосвязью, когда убийство незримое, совершённое человеком в самом себе, влечёт за собой уже зримое убийство. Произошедшее сперва в душе Эдипа отпечатывалось затем в его поступках, то есть духовное осуществлялось в материальном, а незримое в зримом.
Для чего же было дано Эдипу пророчество, и могло ли оно изменить что-либо в его судьбе?
Только всегда ли мы отдаём предпочтение нашему внутреннему человеку? И если предпочтение оказывается отданным человеку внешнему, то, может быть, тогда и случается то, что было сказано Эдипу в пророчестве?
Не взывало ли пророчество к Эдипу, говоря ему: стань другим, если не хочешь стать убийцей собственного отца? А если не сумеешь стать другим, то и случится то, что предписано тебе пророчеством. Это и будет означать, что круг жизни Эдипа замкнулся исключительно на земном и тленном. Пророчество было предостережением внутреннему человеку от главенства над ним человека внешнего.
Известно, что за убийство видимое Эдип понёс наказание: он был лишён царской короны и изгнан из Фив. А разве самоубийство духовное, а потому и невидимое, не должно быть наказуемым тем особенным образом, когда наказуемый и наказующий объединены в одном лице: это сам Эдип и его пробудившаяся совесть? Может быть, ослепление Эдипом себя и было криком запоздало пробудившейся в нём совести?
Если повальный мор настиг Фивы по вине Эдипа, то за что был наказан город появлением у его стен сфинкс с загадкой, оказавшейся для многих чреватой гибелью? Ответ на этот вопрос уходит корнями в историю жизни царя Лая.
Знали ли отгадку сами Музы? И зачем загадывали её сфинкс? Случайно ли, что загадывающими оказались именно дочери богини возмездия? И, наконец, почему незнание отгадки каралось так жестоко – смертью?
Кто же такая сама сфинкс? Имело ли какое-нибудь значение то, что загадку она загадывала сидя на скале? И почему, услышав отгадку Эдипа, бросилась со скалы в море (или в бездну)?
Поскольку сфинкс четверолапа, а в загадке речь идёт о том, кто ходит утром на четырёх ногах, то невольно закрадывается мысль: а не о самой ли сфинкс была загадка? И не потому ли ей так требовалось знать отгадку?
А ведь именно такой и была отгадка Эдипа.
О чем же, прежде всего, было сказано в загадке? Об утре, дне и вечере. Согласно отгадке Эдипа, так обозначены три поры жизни человека, жизни его смертного тела: младенчество, зрелость и старость. А ведь так могли быть обозначены и три пары его духовного бытия, поскольку четвероногим может быть не только младенец. Младенцем может быть и душа человека, рождающаяся четвероногой, как и животное. С ней, четвероногой, мы и появляемся на свет. Взрослея, душа человека становится на две ноги. Что это может означать? Двуног не только внешний, телесный человек, двунога и птица, но она ещё и двукрыла. Да и сами крылья разве не те же ноги, только ходят с их помощью не по земле, а по небу. Следовательно, душа человека, вставшая на две ноги, уже не животное, а птица. Душа четвероногая утром, днём двукрыла. А что же вечером?
Можно ли соотносить три рода зрячести с тремя ногами, о которых говорится в загадке сфинкс? Если метафорой двуногости может быть пара птичьих крыльев, с помощью которых ходят по небу, то почему три ноги не могут при определённых условиях стать метафорой трёхглазости?
Приходящая с возрастом трёхглазость нашего внутреннего человека, как три ступени лестницы, ведущей нас снизу вверх, от земли к небу. Вот и выходит, что совсем не случайно в загадке сфинкс она обозначена как трёхногость.
Если загадка сфинкс была о внутреннем мире человека, то почему же четырёхлапое чудовище так домогалось знать её отгадку? И какое отношение эта загадка вообще могла иметь к сфинкс?
А домогалась сфинкс знать отгадку потому, что загадка эта была не только о человеке, но ещё и о ней самой. И сфинкс требовала у человека отгадки потому, что хотела быть зрячей. Этим сказано, что наша душа, запертая в темнице тела, хочет быть зрячей, но сама она без помощи человека зрячей стать не может.
Однако загадка сфинкс показалась тогда Эдипу столь простой, что, услышав её, он отвечал сразу же, не задумываясь. А задуматься-то как раз и следовало.
Но почему же, в таком случае, узнав отгадку, сфинкс бросилась со скалы в бездну?
Дело в том, что загадка сфинкс была вовсе не такой простой, как это могло показаться. Будь она обычной загадкой, правильной могла бы считаться всего одна отгадка.
Так прав ли был Эдип, считавший, что сказанное в загадке сфинкс о человеке? И да и нет. Потому что есть человек внешний, а есть человек внутренний. То, что сказал Эдип, касалось человека внешнего. Но кто из них для нас важнее: тот, кто тлеет неотвратимо, приближая человека к могиле, или же тот, кто призван день ото дня обновляться, прокладывая человеку путь в бессмертие?
Что касается вопросов о том, почему сфинкс, услышав сказанное Эдипом, бросилась со скалы в бездну, и случайно ли то, что свою загадку она загадывала, находясь именно на скале, то на них есть ответы. Начнем со скалы.
Скала достаточно часто и в разных контекстах упоминается в Библии. Со скалой ассоциируется сам Бог (2 Цар. 22:3, Пс. 17:3). Скала присутствует на страницах Библии как образ высоты и приподнятости над обыденным и земным. Жизнь на скалах приветствуется как синоним одухотворённости: «оставьте города и живите на скалах» (Иер.48:28); «да торжествуют живущие на скалах» (Ис.42:11).Предлагается Библией и поразмышлять над различием «пути орла на небе» и «пути змея на скале» (Пр. 30:19).
Вспомним, что многие ключевые события земной жизни Иисуса Христа, так или иначе, связаны именно с горой. На горе Фаворской совершилось Его Преображение. Местом Его распятия стала гора Голгофа. С вершины Елеонской горы (Масличной) Он вознёсся после воскресения в небо. У западного подножия той же горы находился Гефсиманский сад, где Он был взят под стражу.
И, наконец, что такое скала для сфинкс?
Теперь возвратимся к загадке Силена, которую не сумела отгадать сфинкс. Силен вопрошал: живое у него в руке или мёртвое? В его ладони была живая птичка, символизирующая нашу смертную душу. В любой момент эта живая птичка могла стать мёртвой, что к торжеству Силена (забавлявшегося тем, что его загадку отгадать было невозможно) и происходило. Ключевым словом в этой загадке было не «живое» или «мёртвое» (выбор, предлагаемый Силеном), а «смертное», которое одинаково способно быть как живым, так и мёртвым.
Отгадывая загадку сфинкс, Эдип потерпел поражение, как потерпела его и сама сфинкс, не сумевшая отгадать загадку Силена. С той разницей, что сфинкс про своё поражение знала, а вот Эдип принял поражение за победу, щедро вознаграждённую царской короной с головы убитого им отца, и женитьбой на овдовевшей царице, оказавшейся его матерью. Так была ли победа?
И почему сфинкс непременно лишала жизни каждого, кто не мог отгадать её загадку? Этим она как бы показывала, что смертность человека заключена в его неведении относительно самого себя, в его духовной незрячести, которую необходимо преодолеть, проложив этим путь к бессмертию, лежащий в нас самих.
Так что обе загадки (загадка Силена и загадка сфинкс) были способом пробудить в человеке самосознание. Это означало, что сфинкс, посланная Герой фиванцам в наказание за их царя Лая, была одновременно шансом к их спасению.
Что же касается Эдипа, то не случайно в его жизни оказались так тесно переплетёнными освобождение города от сфинкс и оба совершенных им преступления: убийство отца и женитьба на собственной матери. Потому что никакого подвига не было, хотя от сфинкс сумели избавиться.
А надо ли было побеждать сфинкс? Её надо было вывести из состояния неведения. И сделать это мог только человек. Понуждая человека отгадывать загадку, сфинкс побуждала его заглянуть внутрь самого себя, задуматься над смыслом своего существования, взывала к душе, взывала к самосознанию. Только таким способом, под страхом смерти, можно было побудить человека заглянуть внутрь себя.
О том, что Лаю суждено умереть от руки сына, стало известно заранее из пророчества, полученного им в Дельфах. Что же требовалось предпринять царю, чтобы не сбылось обещанное ему пророчество?
В этой связи вспомним разговор Иисуса Христа с одним из Его учеников. Ученик просил у Иисуса разрешения на время оставить Его, чтобы похоронить умершего отца. Вот что отвечал ему на это Иисус: «Иди за Мною и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов» (Мф. 8:22).
Из этих слов можно сделать вывод, что мертвецы и мёртвые – совсем не одно и то же. Если мертвецы – это те, которые лежат в гробах, то кто же тогда мёртвые? Очевидно, те, которые живут, не догадываясь о том, что мертвы, потому что они, хотя и живы физически, но мертвы душой.
Какое же отношение слова Иисуса о мёртвых и мертвецах могут иметь к царю Лаю? Возможно самое прямое. Дело в том, что на пустынной дороге Лай был убит физически. Но уже прежде этого он был не живым, а мёртвым. Мёртвым не телесно, а духовно. Потому и случилось тогда, что царь, напуганный полученным в Дельфах пророчеством, проколол беспомощному младенцу ступни и велел пастуху бросить искалеченного ребёнка в лесу.
Приговорив ребёнка к гибели от хищных зверей в лесу, духовно мёртвый Лай сам таким зверем и оказался.
Следует ли из этого, что Лай был предостережён пророчеством именно от смерти физической, ждавшей его на пустынной дороге, а не от смерти духовной? О чём человеку знать важнее, и чего следует остерегаться более: смерти физической или же смерти духовной? К тому же в своей духовной смерти Лай был повинен сам, а не его сын. Тогда как в пророчестве говорилось о том, что он будет убит именно своим сыном. Как это объяснить?
О каком же из этих двух сыновей, ставших убийцей своего отца, говорилось в пророчестве? От кого из них предостерегало Лая это пророчество?
Надо ли отвечать на этот вопрос? Ведь ответ так очевиден и однозначен: в пророчестве, полученном Лаем в Дельфах, как и в загадке сфинкс, говорилось о внутреннем мире человека, а значит, о его духовном сыне, а не телесном. Лай, таким образом, был предостережён пророчеством вовсе не от Эдипа, а от … самого себя.
А могла ли загадка сфинкс хоть каким-то образом быть связанной с пророчеством, полученным Эдипом в Дельфах?
Между прочим, пророчеством в Дельфах ему было сказано едва ли не то же самое (хотя и иными словами), что скажет ему потом прорицатель Тиресий: что он слеп душой. Правда, Тиресий сказал это Эдипу после того, как оба преступления были Эдипом уже совершены. Пророчество же в Дельфах прозвучало для него тогда, когда этих преступлений ещё можно было избежать.
Правда, хотя Эдип и не был героем, а изгнание из города сфинкс не является подвигом, ему нельзя отказать ни в смелости, ни в находчивости.
Однако, почему же всё-таки ему, а не кому-нибудь другому, удалось дать ответ на загадку, пусть даже и заставивший сфинкс кинуться в бездну, а не взлететь в небо? Ведь в Фивах не было недостатка в смельчаках, отважившихся выйти на интеллектуальный поединок с опасным чудовищем, но все они, тем не менее, погибли.
Кто же они, Лай и Эдип, сыгравшие в жизни друг друга столь роковые роли? Оба они олицетворяют собой две, по-разному запечатлённые в отце и сыне степени духовной незрячести: безнадёжно незрячий Лай и его сын Эдип, способный прозреть хотя бы на изломе трагического стечения обстоятельств.
Что же необходимо было сделать, чтобы пророчества, полученные ими обоими в Дельфах, не исполнились? Родиться ещё раз…
В Евангелии от Иоанна рассказывается о том, как фарисей Никодим, учёный муж из начальников иудейских, однажды ночью, тайком, чтобы не раздражать своих, враждебно настроенных по отношению к Иисусу соплеменников, пришел к Нему побеседовать.
Иисус тогда сказал ему так: «истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия» (Ин. 3:3). На что Никодим в недоумении отвечал Ему: «как может человек родиться, будучи стар? неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться» (Ин. 3:4).
Уже из следующей фразы Иисуса становится понятным, что существует два типа рождения: физическое и духовное, от плоти и от Духа: «Рождённое от плоти есть плоть, а рождённое от Духа есть дух» (Ин. 3:6).
Необходимо ответить ещё на один вопрос: для чего нам непременно требуется родиться в другой раз? И об этом Иисусом тогда тоже было сказано: для Царствия Божия.
Царская корона, ждавшая его в Фивах, оказалась одновременно и наградой за победой над сфинкс и следствием совершённого перед этим преступлением. А ведь и не совершив преступления царём он мог бы стать в любом случае: либо в Фивах, либо в Коринфе.
Вот и выходит, что Эдип герой и преступник одновременно, но ещё в большей степени жертва, жертва собственной духовной слепоты.