что делали с чеченскими снайперами женщинами на войне
Белые колготки: сколько снайперш поймали российские солдаты в Чеченской войне
«Канон» легенды
Впервые о прибалтийских снайперах, отстреливающих русских бойцов, заговорили в январе 1991 года, во время трагических событий у Вильнюсского телецентра.
Впоследствии присутствие «белых колготок» замечали в Абхазии, Южной Осетии, Нагорном Карабахе и Приднестровье. Так называли бывших биатлонисток из прибалтийских республик, которые якобы мстили за предков, репрессированных при Сталине. Название произошло от белых трико и лосин, которые женщины надевали на зимние соревнования. Возможно, кто-то из них захватил эту одежду и на войну.
В Чечне отряд «прибалтийских ведьм» появился осенью 1992 года. Русские солдаты приписывали снайпершам уточнённый садизм. Рассказывали, например, что они не спешили убивать с одного выстрела, а использовали раненых солдат как «приманку». Первая пуля попадала в пах.
«Она была чертовски хороша»
Существует немало свидетельств очевидцев, подтверждающих, что «белые колготки» – это не миф. Журналист Александр Невзоров в книге «Поле чести» рассказывал, что однажды в Приднестровье лично разглядел на той стороне фронта женщину-снайпершу.
«Я её увидел в глазок оптического прицела и не смог выстрелить: она была чрезвычайно, чертовски хороша. И в Чечне я наткнулся на её же следы. Не буду говорить, как это произошло, это не для печати, – признавался Невзоров. – Её нет в живых больше. Погибла она в Чечне. То, что определённая часть команды латвийских и эстонских биатлонисток участвовала в очень многих конфликтах, это ни для кого не секрет. Участвовали и за деньги, и из какой-то патологической ненависти ко всему русскому».
Судя по отрывочным сообщениям российских военных, из отряда «белых колготок» пойманы и убиты были лишь единицы.
В 1994 году Сергей Степашин, тогда руководитель Федеральной службы контрразведки, заявил, что из двух недавно застреленных снайперов один оказался «лицом прибалтийской национальности». Позднее Степашин добавил, что в Чечне воюют «порядка 40 женщин».
31 декабря 1994 года во время радиопереговоров с чеченским полевым командиром замполит 131-й Майкопской бригады, бравшей Грозный, заявил, что его бойцы поймали снайпершу. Русские солдаты тут же устроили над женщиной кровавый самосуд.
Полковник Асташкин рассказывал, что в январе 1995 года эстонки-биатлонистки прятались в доме No4 на улице Малгобекской в чеченской столицы. В разговорах с местными жителями ни называли себя радистками и санитарками.
В 1995 году вернувшийся из Чечни боец рассказал в интервью газете «Псковские вести» о поимке ещё одной женщины с винтовкой. После убийства русского солдата или офицера она рисовала на прикладе крестик или звездочку соответственно. К слову, платили снайпершам весьма неплохо – по расценкам конца 1990-х годов около 15 тысяч рублей за одного убитого. По другой версии, «белые колготки» брали с чеченцев по 50 долларов за час своей работы.
Милита Тралкаутене и другие
Ни одну прибалтийскую биатлонистку «федералы» так и не показали общественности – возможно из-за того, что с ними расправлялись на месте. Тем не менее, одно имя всё же известно – Милита Тралкаутене (Транкаутене). На её счету было 18 убитых российских солдат. По сообщениям СМИ, десантники казнили спортсменку, сбросив её с вертолёта. Однако в Литве существование биатлонистки с такими паспортными данными не подтвердили.
Таким образом, хотя «белые колготки», скорее всего, реально существовали, в масштабах Чеченской войны их военная роль была незначительной. Почему же истории о прибалтийских снайпершах оказались столь популярны, прочно войдя в армейский фольклор? Прежде всего, налицо сексуальный подтекст – среднего русского солдата, по-видимому, будоражила сама мысль о «разрешённом» насилии над женщинами-блондинками. Другая причина – психологическая. Участникам войны было «комфортнее» осознавать, что они воюют не с чеченским народом, а с неким «русофобским интернационалом», подпитываемым из-за границы.
Что делали с Чеченскими снайперами (женщинами) на войне.Истории.
Что делали с Чеченскими снайперами (женщинами) на войне.
Как известно в первой и второй чеченской компании принимали участие в основном наёмники но иногда встречались женщины наёмники, которые воевали исключительно убивая из снайперских винтовок.И вот когда ловили так называемых снайперш, то с ними делали такое, это была война и жестокая.
Вот например:
«Тайфуновцы» спецназ, рассказали что в колодце во дворе штаба особо боевитые штабные полковники утопили снайпершу.
Морпехи изрубили саперными лопатками.Вот видео где рассказывает морпех:
Подлинная история Лолиты
Муса Чараев, полевой командир. Активный участник боевых действий 1994— 1996 годов, вместе со своим отрядом «засветился» во многих кровопролитных стычках. Друг Басаева, который часто гостил в его доме. И если Чараев до войны — простой сельский тракторист, подрабатывавший продажей вина, привозимого с Калининского винзавода, то после — хозяин приличного «куска» нефтяной трубы Баку — Новороссийск, щедро подаренной ему президентом Ичкерии Асланом Масхадовым.
Как уверяли следователей многочисленные свидетели, во время первой чеченской кампании Лена ходила с гордо поднятой головой и снайперской винтовкой наперевес. О том боевом периоде ее жизни, о котором она ни в какую не желает рассказывать, сохранилось единственное документальное свидетельство. Красная книжица с фотографией и ее настоящей фамилией. Рядом с подписью Басаева скромная должность — медсестра. Во время следствия и суда Лена не скрывала, что в марте 1995 года вступила в Аргуне в отряд, полевого командира Абдулы Хаджиева-Асламбека. Хоть и числилась она там лишь санитаркой, на самом деле делала все, что скажут: обстирывала, готовила, а иногда по старой памяти ублажала бородатых борцов за свободу. Впрочем, в отряде Абдулы она пробыла недолго.
«Лишь бы ты была жива»
«Белые колготки»: мифы и правда о прибалтийских снайпершах в Чечне
В начале девяностых локальные конфликты вспыхивали по всему постсоветскому пространству. Туда отправлялись солдаты удачи со всей страны.
Появление легенды
Первые разговоры о прибалтийских снайперах, отстреливающих русских бойцов, заговорили еще до появления на карте России «горячих точек» в Чечне. Это произошло в январе 1991 года, во время трагических событий у Вильнюсского телецентра.
Уж и и не понять сейчас, где там была правда, а где красивый вымысел, но впоследствии присутствие «белых колготок» якобы замечали в Абхазии, Южной Осетии, Нагорном Карабахе и Приднестровье. Потом они добрались и до Чечни.
«Белыми колготками» называли бывших биатлонисток из прибалтийских республик, которые кочевали от войны к войне, принимая ту сторону, которая платит. Конечно, была и политическая подоплека. Якобы снайперши мстили за предков, репрессированных еще при Сталине.
Само по себе название этой «касты» произошло от белых трико и лосин, которые спортсменки носили во время зимних состязаний. Эта была теплая и удобная одежда, и вполне возможно, превратившиеся в снайперш биатлонистки не изменили моде и на войне.
В Чечне отряд «прибалтийских ведьм» впервые появился осенью 1992 года. Так, по крайней мере, гласит «народная молва». Русские солдаты приписывали снайпершам особый садизм. Если верить рассказам наших военных, те частенько играли со своими жертвами в «кошки-мышки».
Например, могли специально ранить кого-то из федералов, а потом, когда другие солдаты спешили пострадавшему на помощь, быстро отстреливали всех.
Особенным изыском «белых колготок» считался выстрел в пах противнику. Во-первых, чтобы подольше мучался от дикой боли. Во-вторых, чтобы потом он уже не смог «размножнать русских детей».
То ли факты, то ли страшные сказки
Например, известный российский журналист Александр Невзоров в книге «Поле чести» описал случай, как однажды в Приднестровье он лично разглядел на той стороне фронта женщину-снайпершу.
Он абсолютно уверен, что определенная часть команды латвийских и эстонских биатлонисток соблазнились «легкими деньгами», и принимали участие во многих военных конфликтах на постсоветском пространстве.
Кого-то действительно интересовали только деньги, кто-то ехал воевать против русских из-за идеологической ненависти к ним.
Возможно, таких снайперш в той же Чечне действительно было немного. А, может, они были слишком опытными, чтобы попадаться кому-то на глаза.
Однако, по воспоминаниям российских бойцов, лишь единицы из отряда «белых колготок» попадались в плен или были убиты в бою или в ходе контртеррористических операций.
Например, в 1994 году тогдашний глава Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин заявлял, что из двух недавно застреленных снайперов один оказался «лицом прибалтийской национальности». Позднее он же говорил о том, что в Чечне воюют «порядка сорока женщин-наемниц из других республик».
Без суда и следствия
За несколько часов до наступления нового, 1995 года в Грозном федералы захватили в плен белокурую снайпершу. По крайней мере, так говорили тогда бойцы 131-й Майкопской бригады, в числе прочих штурмовавших чеченскую столицу.
Расправа над врагом в женском обличие была якобы скорой и кровавой. Говорят, солдаты помоложе не могли на это смотреть..
Другой солдат, вернувшийся с войны в родной Псков в 1995 году, рассказывал о поимке еще одной снайперши. Ее взяли прямо с винтовкой, на прикладе которой было нанесено большое количество зарубок в виде звездочек.
Между прочим, по некоторым данным платили снайпершам по тем временем довольно неплохо. За каждого убитого «врага» экс-спортсменки получили по 15 тысяч рублей. Хотя есть версии, что многие «белые колготки» брали с чеченским командиров по пятьдесят «баксов» за каждый час своей работы.
Об этом российские солдаты тоже знали. Так что, у попавших в их руки снайперш доехать живыми до расположения федералов шансов почти не было.
Возможно, по той причине, что с ними жестоко расправлялись на месте, российское телевидение так ни разу и не продемонстрировало миру хотя бы одну прибалтийскую биатлонистку.
«Звезды» среди убийц
Да что там лица, если даже имена их практически не известны широкому кругу. Редким исключением стала Милита Тралкаутене (Транкаутене). Она приехала в Чечню семнадцатилетней девчонкой и мастером спорта по биатлону.
Ее, несмотря на юность, считали одной из главных садисток. По некоторым данным, на ее счету почти два десятка наших бойцов. Причем, каждое убийство она совершала с особым наслаждением и обещала никогда не промахиваться.
Как позднее будут писать газеты, юную звездочку прибалтийского биатлона однажды окружили и схватили десантники, а потом казнили ее, сбросив с вертолета.
Хотя ходили слухи, что эта по сути девочка-подросток и вовсе никого подстрелить не успела, как, впрочем, и заработать. И погибла, зацепившись на растяжку в горах.
Армейский фольклор
Одну из предполагаемых снайперш журналистам показали в 2000 году в следственном изоляторе Чернокозово. Однако, это была украинка Наталья Филиппенко, к «белым колготкам» не имевшая никакого отношения.
Зато, судя по характерным синякам на плече и скуле, часто державшая в руках боевую винтовку с оптическим прицелом.
Правда, задержанная категорически отрицала свое участие в боевых действиях. Ее защита строилась на той версии, что она прибыла в Чечню спасать застрявшую там сестру.
Правда, примерно в то же самое время ряд СМИ сообщал о задержании на Кавказе еще полутора десятков украинок, якобы имевших прямое отношение к националистическим группировкам с Незалежной. Так что, в «солдаты удачи» в те лихие годы подяжались не только прибалтийские биатлонистки.
В целом же специалисты оценивают военную роль наемниц в чеченском конфликте, как весьма незначительную. А вот популярность историй о них, в первую очередь, о «белых колготках» эксперты списывают на армейский фольклор.
Услышанная кем-то байка об очередной красивой снайперше передавалась другому, слегка приукрашиваясь, Потом следующий пересказывала ее на свой лад.
Так и обрастала история кровавыми ужастиками, десятки зарубок на винтовках снайперш, и про то, как пойманных в плен женщин-стрелков разъяренные десантники «голыми руками разрывали на части».
Снайперши на Чеченской войне “Белые колготки”. Что правда, а что вымысел?
Отряд “Белые колготки” — армейский фольклор, принимаемый за реальность. Что есть правда, а что вымысел?
Женщина на войне (особенно, если женщина-враг) является одной из излюбленных тем, с особым вкусом муссируемых в народе и подогреваемых время от времени отечественными СМИ. При этом игнорируется недостаточная достоверность фактов, с расчетом на повышение градуса эмоций.
Существует устойчивое мнение, что в период военных конфликтов на территории государств бывшего СССР, действовал и действует поныне некий отряд женщин-снайперов, именуемый “Белыми колготками”, отличающийся особой жестокостью по отношению к русским воинам. Как будто снайпер может действовать иначе, если у него есть приказ уничтожить. Как будто русский снайпер более “мягкий и пушистый”…
Факта, что противник — женщина, вполне достаточно, чтобы поднять шум вокруг этой темы. Хотя явление это не новое, и, казалось бы, удивляться особо нечему. Известно, что до привлечения слабого пола к участию в войне, а конкретно, в качестве снайпера, впервые додумались финны в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. Их “кукушки” расправились со многими нашими солдатами. С тех пор традиция готовить из женщин снайперов перешла, в частности, и в советскую армию.
Однако, вернемся к “Белым колготкам”. Согласно легенде, отряд состоит из женщин-биатлонисток, преимущественно прибалтийского происхождения (ведь прибалты нас так ненавидят), которые спят и видят, как бы расправиться с этими русскими. Судя по всему, наличие обтягивающих трико белого цвета на стройных ногах спортсменок-киллеров дало название целому отряду, о котором никто толком ничего не знает, но всем точно известно, что он есть.
Во-первых, никаких официальных подтверждений о существовании отряда снайперов с таким названием нет.
Во-вторых, отдельно взятые женщины-снайперы, действительно, принимали участие в той или иной зоне военного конфликта, и это официально подтверждено.
Первое упоминание о них относят к событиям в Нагорном Карабахе, во время армяно-азербайджанского конфликта, но информация об этом настолько размыта, что часто не берется в расчет. Вскоре некие снайпершы объявились в Приднестровье.
Более конкретная информация о снайперах женского пола появилась от очевидцев грузино-абхазского конфликта, произошедшего в 1992-1993 гг. Конкретных фамилий свидетелей никто не назовет, но, сначала на уровне слухов, а теперь как должное, в народе утвердилась информация, будто поддержать грузинскую сторону в войне приезжали как раз те самые крайне негативно настроенные к русским прибалтийки. С этого момента уточняется такая деталь их внешнего вида, как белые колготки.
Позже, с началом войны в Чечне, информация о жестоком отряде наемниц из Прибалтики перешла на новый фронт. В газете “КоммерсантЪ” за январь 1995 г. упоминается некий анонимный источник, который уверял, что на стороне чеченцев действуют женщины-снайперы из организации “Белый чулок”. Дальнейшие сведения об этом поступали только со слов участников контртеррористической операции. С их слов следовало, что не раз им в руки попадались женщины из стран Прибалтики, ведущие “охоту” на федералов.
Но отметим, что при этом не было возбуждено ни одного уголовного дела в отношении прибалтийских гражданок. Аргументируется эта несостыковка тем, что солдаты не церемонились с убийцами и расправлялись с ними на месте, причем самым жестоким образом. В этом отношении в народе весьма поддерживаются истории о способах расправы БТРами, разрывающими киллершу, подрывом гранатой, заложенной ей в белье, сбросом с вертолета. Якобы такое самоуправство как раз и отменяет наличие конкретных имен очевидцев событий, дабы участникам не нести ответственности за них. К слову, полковник Буданов своих действий скрыть не смог.
В 2001 году чрезвычайный и полномочный посол Литовской республики в России Зенонас Нумавичюс в интервью журналистке “Эхо Москвы” ответил на вопрос о прибалтийских снайпершах в Чечне так: “Хотя говорили много, никто этого не доказал. Я не исключаю возможности, что там есть какой-то авантюристически настроенный литовец — или гражданин Литовской республики, или просто литовец по национальности. Но там есть такие же люди из России, я думаю, и из других стран. Но чтобы Литва организовала какие-то снайперские отряды и надевала им белые колготки, — это больше чем смешно.”
Тем не менее, вот что известно об отдельных, реальных, женщинах-снайперах времен чеченских войн. По словам подполковника милиции Сергея Назарова, начальника пресс-службы Северо-Кавказского УВД, в отряде Шамиля Басаева с 1995 г. действовала женщина 22 лет из российской глубинки по прозвищу “Лолита”. При задержании ростовскими правоохранителями она призналась, что прибыла на войну, чтобы подзаработать денег. После суда она отбывала наказание в исправительном учреждении Краснодарского края.
Чеченка снайперша
Тему националистически настроенных снайперш в 2003 году подхватили украинские СМИ. Газета “Столичные новости” утверждала, что Шамиль Басаев специально создал женский отряд из уроженок Прибалтики и Украины для борьбы с русскими. Подобную информацию можно найти также в статье журналиста “Красной звезды” Николая Асташкина, где он пишет, что: “ В период первой чеченской кампании он (прим. Басаев) создал особое формирование «Белые колготки», состоявшее в основном из женщин-снайперов из Прибалтики. Ежесуточно им выплачивалось по 1 тыс. долларов США и 1,5 тыс. долларов за каждого убитого российского военнослужащего. Впоследствии этим подразделением командовала его родственница Мадина Басаева.”
Владимир Литовкин. Снайперши на чеченской войне
Владимир Литовкин. Снайперши на чеченской войне
Мы уже публиковали на нашем сайте несколько материалов (ссылки в конце статьи) о пресловутых «белых колготках» (чеченских снайпершах) и их участии в первой и второй чеченской компаниях. Сегодня мы предлагаем вам ознакомиться ещё с одним материалом по этой теме от Владимира Литовкина.
Рассказы о девушках-снайперах – уроженках Прибалтики, украинках или даже россиянках, воюющих на стороне чеченских боевиков, я слышал не раз. И в Чечне, и за ее пределами. Их наши солдаты и офицеры называют «белыми колготками». Видимо, по ассоциации с легендами о Смерти, которая ходит с косой и в белых одеждах.
Но может быть еще и потому, что никто из моих собеседников никогда не встречал этих «охотниц за солдатскими душами» живыми. Говорят, в плен их не берут. Исход для женщины-снайпера, если она не погибла в бою, всегда один – осколочная граната, которую, по легенде, бросают в те самые колготки. И неважно, какого они цвета.
Правда, и с теми людьми, кто это видел своими глазами или вдруг участвовал в таком событии, мне тоже разговаривать не доводилось. Все где-то кто-то кому-то когда-то рассказывал. Но свидетелей –нет. А здесь он известен – 33-летний старший лейтенант Владимир Красильников из Чебаркульской танковой…
Мы встретились в полевом лагере, где старший лейтенант со своими солдатами оборудовал палаточный городок, вкапывал столбы для полковой документации, заготавливал для печек дрова. Ночи на Южном Урале холодные.
Об истории со снайпершей он отказался говорить наотрез.
– Но было это или нет?
– Да, было, – помолчав, сказал он. – В зоне нашей ответственности находился блок-пост, а возле него ближний привод аэропорта «Северный».
Аэропорт «Северный» Грозный
«Духи» его все время обстреливали по ночам. «Ближний» обеспечивал взлет и посадку самолетов. Достаточно было ухлопать двух офицеров-диспетчеров, уничтожить аппаратуру привода, чтобы аэропорт надолго вышел из стоя.
И главное – диспетчерская обстреливалась не просто так, спорадическим, бесприцельным огнем, хотя хватало и этого, а очень точно. 9-миллиметровые пули со срезанным наконечником и стальным сердечником, упакованным в разрывающуюся в теле металлическую оплетку, попадали людям в бронежилет как раз в то место, где сходятся кевларовые защитные пластины, или в бедро, где проходит артерия. Человека не удавалось спасти, он просто истекал кровью. Каждую ночь так гибло по одному-два солдата или офицера. И все поняли: стреляет профессионал, снайпер.
Старшему лейтенанту Красильникову, он служил в Грозном помощником начальника разведки в 205-й мотострелковой бригаде, приказали найти и обезвредить снайпера.
Бросилось Красильникову в глаза и то, что среди следов, оставленных тяжелыми мужскими ботинками, попадались и небольшие, от легких кроссовок. На деревьях были именно они, и явно принадлежали снайперу. Но кто их оставил – мальчишка или женщина – тут старший лейтенант терялся в догадках.
Потом была засада и короткий бой. Разведчикам удалось перебить шестерых охранников и захватить в плен снайпера. Им оказалась невысокая миниатюрная светловолосая женщина, лет двадцати пяти. В подогнанном по фигуре армейском камуфляже и белых адидасовских кроссовках.
На прикладе ее снайперской винтовки «Винторез», о которой Красильников только слышал, но никогда не видел, так как в войсках ее нет, оказалось пятнадцать насечек. По числу убитых солдат, поняли разведчики.
Еще не остывший от ночного боя Владимир резко спросил:
– Из Челябинска,– ответила женщина.
– Откуда, откуда? – переспросил кто-то из окруживших их разведчиков.
– Из Челябинска, – повторила она.
И тут же чей-то автоматный приклад врезался в ее лицо.
– Отойди, командир, не мешай, – прохрипел кто-то из солдат. И разведчики потащили снайпершу за ноги к замаскированным в овраге БМПэшкам. Взревели двигатели и…
– Я не знаю, – говорил мне Красильников. – Точно она из Челябинска или нет. Может, придумала себе эту легенду. Документов при ней все равно никаких не было. Только все мои разведчики – родом из Челябинска, Миасса, в общем, с Южного Урала. Такой подлости от «землячки» они не смогли перенести. А может все дело – в состоянии аффекта от только что пережитого боя. Не знаю. Об этом лучше спрашивать у врачей-психотерапевтов, а я об этом ни думать, ни вспоминать не хочу.