четкая демаркация между научным и ненаучным знанием невозможна так гласит принцип
Демаркация науки
Проблема демаркации (лат. demarcatio — разграничение) — проблема поиска критерия, по которому можно было бы отделить теории, являющеся научными с точки зрения эмпирической науки, от ненаучных предположений и утверждений, метафизики, и формальных наук (логики, математики). Проблема демаркации — это также проблема определения границ науки, отделяющих ее от других способов, которыми человек может излагать свои мысли, чувства и убеждения (искусство, литература и религия).
Содержание
Краткая история вопроса
Проблема демаркации — одна из центральных проблем философии науки, и ее первые решения появились вместе с первой законченной теорией философии науки — неопозитивизмом и выдвигаются до сих пор.
Неопозитивизм
Первыми отказались от исследования проблемы возникновения нового знания и положили начало логико-методологических основ научного знания неопозитивисты. Таким образом, именно идеи неопозитивизма (1920—1950 гг.) оказали наибольшее влияние на научное мировоззрение и концепцию научности XX веке. Среди основных представителей неопозитивизма (или логического позитивизма) были Л. Витгенштейн, Б. Рассел, Р. Карнап, Г. Фреге, А. Тарский, К. Поппер (ранний период).
Логично, что главной демаркационной проблемой в неопозитивизме был поиск критериев, позволяющих провести границу между наукой и философией, таким образом, отделив научное знание от ненаучного. В качестве такого критерия неопозитивистами был предложен принцип верификации (от лат. verus — истинный, facio — делаю), выражающийся в возможности проверки, подтверждения «каких-либо теоретических положений путем их сопоставления с опытными (эмпирическими) данными. То есть, согласно логическому позитивизму, научным можно считать только такое знание, содержание которого можно обосновать протокольными предложениями, истинность которых несомненна, так как соответствует наблюдаемой действительности. Таким образом, по замыслу участников «Венского кружка», научное знание можно представить в виде треугольника, в основании которого (фундамент единой науки) находятся протокольные предложения, отражающие действительность. Направляясь к вершине, предложения объединяются и составляются в обобщение(определения). На самой же вершине расположено обобщение, описывающее единую науку. Такой метод построения научного знания получил название индукции.
При всех своих сильных сторонах, принцип верификации был подвержен жесточайшей критике, в ходе которой обнаружились его серьёзные изъяны. Например, мы не можем высказать с достоверностью универсальное суждение типа «Все вороны черные», так как нереально пересчитать всех ворон в мире и проверить их цвет. Увиденные нами (две, десять, тысяча) черные вороны не доказывают, что не найдётся хотя бы одна белая. Более того, «парадокс» позитивизма заключается в том, что сам принцип верификации не поддается проверке и тем самым не может считаться научным.
Карл Поппер
В качестве центральной проблемы К. Поппер выдвинул «проблему демаркации» — нахождения критерия, который дал бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой и «метафизическими» системами — с другой.
Ведь даже очень большое число подтверждающих фактов в отношении того или иного утверждения, полученного путём индуктивного обобщения, делает его лишь весьма вероятным, но всё-таки не твёрдо достоверным. При этом достаточно одного, но вполне бесспорного, опровергающего факта для того, чтобы это индуктивное обобщение было отброшено как негодное. Простой пример этому — превращение утверждения «все лебеди белые» в ложное, когда стало известно, что в Австралии живут и чёрные лебеди. [5] Неодинаковые «силу» и роль в деле проверки осмысленности и истинности научных теорий, которые свойственны подтверждающим и опровергающим факторам, Поппер назвал познавательной «асимметричностью».
Итак, для решения проблемы демаркации Поппер предлагает свой «дедуктивный» метод «критической проверки теорий».
С полной уверенностью ни одну систему нельзя назвать научной до тех пор, пока она не фальсифицирована. Из этого следует, что только ретроспективно мы можем отделить науку от ненауки.
Поппер считает, что метафизические системы неопровержимы и, следовательно, ненаучны.
Когда Поппер говорит о «науке», он имеет в виду только эмпирическую или экспериментальную науку. И в этом смысле ненаучной оказывается не только философия, но и математика, и логика. Поппер не только признает осмысленность метафизики, но он постоянно подчеркивает то большое значение, которое она имеет для науки. Почти все фундаментальные научные теории выросли из метафизических представлений. Коперник в своем построении гелиоцентрической системы вдохновлялся неоплатоновским культом Солнца; современный атомизм восходит к атомистическим представлениям древних греков и т. д. И во все периоды развития науки метафизические идеи стимулировали выдвижение смелых научных предположений и разработку новых теорий.
Томас Кун
В 1962 г. Американский физик Томас Кун написал свою книгу «Структура научных революций», где отверг понятия «верификация» и «фальсификация» и ввел понятие «парадигма». Теория Куна произвела переворот в философии науки, но в то же время подверглась жесткой критике, особенно со стороны Поппера.
Но четкого определения парадигмы он не выдвинул, очертив скорее границы понятия. По одной из трактовок, парадигма — общепринятое безусловное знание о природе в данный момент. Парадигма задает круг проблем, тип научных фактов, согласующихся с ней, предлагает ответы на фундаментальные вопросы. В своем исследовании Томас Кун производил анализ истории науки, а не искал критерий демаркации как универсальный принцип. [8]
По мнению Куна, наука развивается не в ходе верификации или фальсификации, а в подтверждении действующей парадигмы. Ученые, создав фундаментальную концепцию, не стремятся к ее опровержению и не разбивают ее на протокольные предложения — они ищут подтверждения своей теории, решают задачи-головоломки. Это решение задач-головоломок Кун назвал нормальным периодом развития науки.
Но каждая парадигма имеет предел задач-головоломок, после которого ученые начинают выявлять аномалии. Исследование этих аномалий приводит к научной революции и смене парадигм. [9]
В «Дополнении 1969 г.» Кун уточнил понятие парадигмы термином дисциплинарная матрица — совокупность элементов, определяющая принадлежность исследователей к определенной дисциплине. [10] Этим понятием он закрепил роль научного сообщества в развитии науки и завершил свою теорию.
Таким образом, критерий демаркации у Куна — это парадигма и научное сообщество, работающее в рамках этой парадигмы. Имеет значение лишь мнение ученых в данный момент, а универсального принципа демаркации не существует.
Томас Кун отвергает «объективный» подход к проблеме демаркации, заменяя его «историческим».
Имре Лакатос
Имре Лакатос — Венгерско-британский философ, ученик Карла Поппера. Вслед за Карлом Поппером в своих работах Лакатос продолжает рассматривать проблемы демаркации. После выхода в свет в 1962 году работы Куна «Структура научных революций» Лакатос пересматривает своё мнение относительно ряда положений методологического фальсификационизма Поппера и создаёт свой «утончённый методологический фальсификационизм» или методологию «исследовательских программ». [11]
Основным понятием в методологии Лакатоса является ряд теорий или последовательность теорий, которая проверяется на научность или ненаучность. Элементы такого ряда объединены методологическими принципами, что позволяет называть этот ряд исследовательской программой. Исследовательская программа состоит из «жёсткого ядра» и «защитного пояса». «Жёсткое ядро» является каркасом программы и содержит её основные постулаты, вокруг этого ядра образуется защитный пояс, состоящий из вспомогательных гипотез. По мнению Лакатоса именно «защитный пояс» должен выдержать натиск со стороны проверок, и поэтому он должен приспосабливаться, переделываться или даже полностью изменяться, если это необходимо. Изменениями «защитного пояса» руководят методологические правила, в роли которых выступают отрицательная эвристика (правила-запреты, указывающие на пути, которых следует избегать) и положительная эвристика (правила, которые указывают на пути, которые нужно избирать и по которым стоит идти для разрешения выбранной проблемы). Устойчивость контрпримеров обеспечивается запретом отрицательной эвристики направлять правило «modus tollens» на «жёсткое ядро». Благодаря положительной эвристике развёртывается «защитный пояс», который отражает критику, направленную портив ядра. В своих более поздних работах Лакатос отождествляет положительную эвристику с «защитным поясом», которая, по его мнению, определяет проблемы для исследования, выделяет защитный пояс вспомогательных гипотез, предвидит аномалии и победоносно превращает их в подтверждающие примеры. Если рост «защитного пояса» не приносит нового, добавочного эмпирического содержания, то есть не предвосхищает факты, а даёт запоздалые объяснения, исследовательская программа считается регрессивной. О прогрессе программы говорят в том случае, когда она достаточно точно предсказывает новые факты. В ключе прогрессивных и регрессивных исследовательских программ можно говорить о конкуренции между ними. Соответственно, программа, объясняющая большее число аномалий и получившая большее добавочное эмпирическое содержание может считаться более конкурентной и вытесняет другие исследовательские программы.
Согласно утончённому фальсификационизму Лакатоса теорию можно считать фальсифицированной лишь в том случае, когда новая теория, пришедшая на смену фальсифицируемой, удовлетворяет следующим критериям:
Таким образом, в науке создаётся последовательность теорий, где каждая новая теория вытесняет предыдущую, добавляя к ней вспомогательные условия. [12]
Пол Фейерабенд
Концепция эпистемологического анархизма Фейерабенда основана на принципах пролиферации и несоизмеримости, то есть утверждает, что учёным необходимо развивать теории, не согласующиеся с существующими, а сами теории не могут оцениваться или сравниваться с точки зрения «научности».
Фейерабенд не только отвергает верификацию и фальсификацию, он отвергает сам принцип демаркации — философия науки, по его мнению, не должна устанавливать правил исследования. «Для познания подойдёт всё», — Фейерабенд говорит нам о том, что наука — это лишь то, что называется словом наука. И философия науки не может ни описать науку, ни задать правил проведения исследования. [13]
Развивая позиции Куна в историческом анализе науки, Фейерабенд приходит к выводу, что государство только вносило религию или другие догматы в науку, тем самым, мешая её развитию. Также как Кун, он уделяет внимание роли метафизики при развитии науки и приходит к выводу, что наука столь же догматична и необоснованна, как религия или философия. И критерий демаркации Фейерабенда уже не относится напрямую к анализу знаний — это принципиально новое предложение по реформации науки. Решение проблемы демаркации Фейерабенд видит только как отделение науки от государства, так как это отделит науку от «мифа».
Учёный называет избавление науки от внешних влияний политики и догматов принципом ненавязываемости, превращая поиски «научного знания» в политическую концепцию. Говоря о демаркации, он говорит уже не о критерии, а о необходимости реформировать науку, чтобы она закончила свой «поиск истины», отвергла существующие правила и могла развиваться с максимальной эффективностью. [14]
Фейерабенд приводит философию науки от чёткого разграничения знаний, теорий и фактов к полной неопределённости, отсутствию объективности и предлагает не вмешиваться в развитие науки.
О ПРОБЛЕМЕ ДЕМАРКАЦИИ НАУКИ И НЕНАУКИ
Т.С.Маликов, доктор пед. наук, профессор КГУ им. Ш.Уалиханова
Одним словом, научный анализ самого понятия наука превратился в большую научную проблему, более того не нашедшего удовлетворительного решения до сих пор. А за этой проблемой выглядывает другой довольно неприятная вопрос: «А кто мы тогда, если то, чем мы занимались всю жизнь не является наукой?» А ведь мы так привыкли к этому престижному и уютному слову ученый.
В гносеологии подняли вопрос демаркации на серьезный уровень впервые неопозитивисты. Естественно, при этом исходили из определения самого термина наука. Камнем преткновения в определении оказалось характеристическое свойство о необходимости объективности научных знаний. Для определения границы между научными и ненаучными знаниями был предложены критерии. В качестве такого критери я нео позитивистамибыл
предложен принцип верификации (от лат. verus — истинный, facio — делаю), выражающийся в возможности проверки, подтверждения каких-либо теоретических положений путѐм их сопоставления с опытными (эмпирическими) данными (Философский словарь).
Ну казалось все разумно и главное ясно, если опыт подтверждает некоторые теории, то какие могут быть сомнения в его истинности.
Но противники этого подхода в первую очередь в лице Карла Поппера можно сказать не оставили камня на камне в этом учении, что позволило ему даже заявить, что он похоронил эту идею. В чем состояла суть критики?
Оказалось, существует много теоретических моделей, которые описывают известные факты из этой области познания, это показала та самая практика на примерах развития математики, физики. Например, геометрия до того казалось бы в построении Евклида была незыблемой, что И. Кант отнес ее к априорным знаниям. Но после работ, начало которому положил Н.И. Лобачевский, существуют много аксиоматических теории этой науки кроме классического евклидового изложения (геометрия Лобачевского, многие неевклидовы геометрии, риманова) причем если одна из них непротиворечива, то и другая тоже, а вообще непротиворечивость их всех не доказана. Проще говоря они не в логическом аспекте не уступают друг другу, описывают окружающее пространство в равной степени логично, но неизвестна истинная теория в абсолютном понимании. А как сказать о непротиворечивости проще: просто математика еще не знает то, что в ней не появятся две теоремы, которые будут отрицать друг друга.
Второе очень очевидное положение о неправдоподобности индукции, чем собственно является методом, на который опираются сторонники идеи верификации. Например, утверждение, что все лебеди белые может подтвердится в сотнях случаев, но существующий один черный лебедь опровергает однозначно этот вывод.
Вот на этом простом примере мы можем показать смысл нового подхода К. Поппера. Сколько бы не проверяли на цвет лебедей, мы не можем сказать все они белые, хотя правдоподобность с каждым разом усиливается, а вот утверждение на основе одного отрицания (наличия все таки черного лебедя) дает нам точное категоричное утверждение, истинное без всякого сомнения, не все лебеди белые.
Т. е. отрицательный вывод, фальсификация самая надежная, однозначно истинная информация от практики, объективной реальности, тогда как положительные теории могут иметь много аналогов, причем не доступно установить, абсолютную истинность одной из них. Т.е. он показал разную значимость положительных и отрицательных утверждений, исходящих из опыта. Такое явление он назвал асимметрией.
На основе таких рассуждений сформулировал принцип фальсификации: «Он означает, что проверка научной осмысленности, а затем и истинности научных теорий должна осуществляться не через их подтверждение, а преимущественно (или даже исключительно) через попытку их опровержения» (Поппер К., 1983, с.53).
Таким образом, во-первых, К. Поппер утверждает, что нельзя установить абсолютную истинность теории при помощи эмпирических фактов, эксперимента, единственно, в чем можно быть уверенным посредством опыта – это в опровержении теории. Научные теории зарождаются, затем достигают расцвета в объяснении фактов и в практическом применении, но затем отвергаются. Это положение своего учения К. Поппер выдвинул в качестве принципа фальсификации. Причѐм этот принцип требует принципиальной возможности опровержения следствий из любого предложения выдвигаемой теории.
Так как нельзя установить абсолютную истинность утверждений теорий,
и рано или поздно они опровергаются, то эти теории являются по его мнению лишь гипотезами. Такую оценку новых утверждений он формулирует в качестве принципа фаллибилизма. Логические следствия таких теорий сопоставляются с новыми фактами опыта, эксперимента, в результате чего они могут подтверждать предложения прежней теорий или приходят с ними в противоречие. В первом случае, теория имеет дальнейшее развитие, но считается только правдоподобной, а во втором — делается вывод о ее ложности. Опровержение ведет к созданию новой теории, в которой должны совмещаться логически не только прежние, но новые факты.
На основе выдвинутых принципов Поппер решает одну из основных задач философии – проблему демаркации науки и ненауки, отделяет научные знания от ненаучных. Метод фальсификации он предложил в качестве критерия демаркации. Считает, что, если любое утверждение научной теории в перспективе должно быть доступно опровержению (фальсификации) опытом. Возможность такого опровержения, по его мнению, показатель того, что предложения теории не оторваны от реального мира, содержат информацию о нем.
По его теории рост научного знания происходит посредством выдвижений смелых гипотез, которые затем должны решительно фальсифицироваться.
Причѐм развитие науки не представляет собой кумулятивный процесс, дальнейший рост научных знаний приводит к углублению проблем, а не к наращиванию знаний. Это самое непривычное интуитивному сознание
положение…..Разрушается наш второй стереотип: в парадигме
диалектического материализма научные знания в своем развитии накапливаясь аккумулируются все ближе отражают объективную реальность. Отрицание же кумулятивной структуры знаний означает, что новая теория может быть построена на совершенно новых представлениях и принципах, не используя явно прежние..
Интересно то, что к таким же идеям приходят и со стороны гуманитарных наук. Например, В.Г. Белинский говорил: «Молодые люди не знают, что хотят, но хорошо знают чего не хотят». Или же А. С.Пушкин:
О сколько нам открытий чудных Готовит просвещения дух
И опыт, сын ошибок трудных
И гении, парадоксов друг
Вот уж поистине, «Ай, да Пушкин»
Все эти мысли напоминают принцип фальсификации.
Развитие науки посредством смены парадигм показан в теоретических разработках одного из видных представителей критического рационализма Т.Куна. Он выделяет единый стиль мышления, как признанные неким «сообществом ученых-профессионалов» общие положения и методы мышления. Для выделения этих объединяющих ученых положений он ввел термин «парадигма»:
«Под парадигмой я подразумеваю признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решения»
(Томас Кун, 1971.С. 11).
В рамках существующей парадигмы Т.Кун отмечает дальнейшее развитие науки в виде сбора опытных материалов, обработки данных в русле принятых принципов. Этот этап развития науки является логическим следствием тех общих принципов, которые составляют суть принятой на тот момент парадигмы, т.е. логика в этом периоде играет в какой-то мере эвристическую роль. Парадигмы в учении Т.Куна являются источниками проблемных ситуаций, принципов познавательной деятельности, стандартом для принятия решений. Но затем новые научные данные предъявляют новые требования к стилю и методам мышления, назревает кризис прежней парадигмы, что в конечном счете заканчивается принятием новой. Затем этот цикл повторяется на новом уровне, т.е. по концепции Куна развитие науки идет как процесс смены парадигм. Он считает, что момент их смены осуществляется за счет волевых усилий некоторых индивидуумов, которые основываются на их убежденности и вере. Из этих высказываний Куна видно, что он как бы и не пытается иметь дело с объективной реальностью. Позиция Имре Лакатоса основывается на идеях К. Поппера, он как бы дает более усовершенствованный вариант реализации принципа фальсификации. Пол Файерабенд в своих крайних высказываниях о вырождении науки в идеологию, и самое интересное в том по моему, что имеет тоже довольно убедительные аргументы. Например, я мог привести пример о дискуссии между школами интуитивистов и логицистов, когда доказательств одних теорем не признается представителями одной школы и наоборот.
Все сказанное пока претендует только на роль некоторого реферата по гносеологии, можетеше с некоторым акцентом на собственные пристрастия. В чем смысл моего творчества?
С точки зрения приведенных учений мной были проанализированы те методы, которые использовались как аргумент в достижении истины в дидактических исследованиях в процессе великой модернизации школьного обучения математике, проведенного в 80-90 годах в школе под руководством великого математика 20 века А.Н.Колмогорова и в которую были вовлечены в качестве оппонентов лучшие силы ученых математиков и педагогов СССР в лице академиков АН СССР А.Д. Александрова, Л.С. Понтрягина, А.В. Погорелова и др.
К. Поппер, как было сказано выше, в качестве одного из главных условий, способствующих интенсификации научных исследований, считает процесс выдвижения смелых и неожиданных гипотез. Если вспомнить историю реформирования А.Н. Колмогоровым школьного курса математики, то можно однозначно сказать, чтопредложения его команды содержали, действительно, многочисленные и смелые идеи и гипотезы, многие из которых вызвали бурные дискуссии, вовлекая в свою орбиту очень серьезных математиков и педагогов. Интересные радикальные предложения и их внедрение в практику школы вызвали столько опровержений и новых предложений, что можно говорить однозначно об активном развитии дидактики в этот период, об осознании глубины и сложности проблем методики обучения математике. Многие гипотезы реформаторов семидесятых годов была фальсифицированы фактами практики и тем самым они, действительно, способствовали осознанию глубины и сложности проблем. К.Поппер, как было сказано выше, видит прогресс науки не в кумулятивном наслоении теории, а в углублении проблем. Таким образом, в практике развития методики обучения математике в конце ХХ века мы видим немало примеров, которые вписываются в методологию критического рационализма.
В дискуссии о предмете реформирования были вовлечены лучшие силы математические и педагогические Ожесточенные споры, не взирающие на личности, огромное желание действительных профессионалов практическим путем вывело их к позициям К. Поппера. Именно Поппера, а не Куна, когда так называемые парадигмы, сформулированные таким авторитетом как Колмогорова отметались именно фальсифицировались с особой категоричностью.
Одним словом, практика реформирования привела к принципу фальсификаций как к некоторому спасению, как некоторому принципу, в котором ученые нашли возможность для взаимопонимания. Причем такой принцип не был изначально положен в основу как методологическая основа, а возникла как средство поиска истины.
Но для более категоричного вывода относительно предмета разговора данной статьи необходима большая исследовательская работа, тем более, что внедрение рассматриваемой методологии чревато радикальными последствиями в организации эксперимента и в оценке истинности дидактических исследований. В целом мысли изложенные в данной статье могут быть оценены как гипотеза. Единственно, на что мы пока претендуем это на то, что в такой работе есть смысл.
1. Кун Т. Структура научных революций.-М.,1971.-280с.
Проблема демаркации (философия науки)
Проблема демаркации (философия науки)
Проблема демаркации (лат. demarcatio — разграничение) — проблема поиска критерия, по которому можно было бы отделить теории, являющиеся научными с точки зрения эмпирической науки, от ненаучных предположений и утверждений, метафизики, и формальных наук (логики, математики). Проблема демаркации — это также проблема определения границ науки, отделяющих ее от других способов, которыми человек может излагать свои мысли, чувства и убеждения (искусство, литература и религия).
Содержание
Краткая история вопроса
Проблема демаркации — одна из центральных проблем философии науки, и ее первые решения появились вместе с первой законченной теорией философии науки — неопозитивизмом и выдвигаются до сих пор.
Неопозитивизм
Первыми отказались от исследования проблемы возникновения нового знания и положили начало логико-методологических основ научного знания неопозитивисты. Таким образом, именно идеи неопозитивизма (1920—1950 гг.) оказали наибольшее влияние на научное мировоззрение и концепцию научности XX веке. Среди основных представителей неопозитивизма (или логического позитивизма) были Л. Витгенштейн, Б. Рассел, Р. Карнап, Г. Фреге, А. Тарский, К. Поппер (ранний период).
Логично, что главной демаркационной проблемой в неопозитивизме был поиск критериев, позволяющих провести границу между наукой и философией, таким образом, отделив научное знание от ненаучного. В качестве такого критерия неопозитивистами был предложен принцип верификации (от лат. verus — истинный, facio — делаю), выражающийся в возможности проверки, подтверждения каких-либо теоретических положений путем их сопоставления с опытными (эмпирическими) данными. То есть, согласно логическому позитивизму, научным можно считать только такое знание, содержание которого можно обосновать протокольными предложениями, истинность которых несомненна, так как соответствует наблюдаемой действительности. Таким образом, по замыслу участников «Венского кружка», научное знание можно представить в виде треугольника, в основании которого (фундамент единой науки) находятся протокольные предложения, отражающие действительность. Направляясь к вершине, предложения объединяются и составляются в обобщение(определения). На самой же вершине расположено обобщение, описывающее единую науку. Такой метод построения научного знания получил название индукции.
При всех своих сильных сторонах, принцип верификации был подвержен жесточайшей критике, в ходе которой обнаружились его серьёзные изъяны. Например, мы не можем высказать с достоверностью универсальное суждение типа «Все вороны черные», так как нереально пересчитать всех ворон в мире и проверить их цвет. Увиденные нами (две, десять, тысяча) черные вороны не доказывают, что не найдётся хотя бы одна белая. Более того, «парадокс» позитивизма заключается в том, что сам принцип верификации не поддается проверке и тем самым не может считаться научным.
Карл Поппер
В качестве центральной проблемы К. Поппер выдвинул «проблему демаркации» — нахождения критерия, который дал бы нам в руки средства для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой и «метафизическими» системами — с другой.
Ведь даже очень большое число подтверждающих фактов в отношении того или иного утверждения, полученного путём индуктивного обобщения, делает его лишь весьма вероятным, но всё-таки не твёрдо достоверным. При этом достаточно одного, но вполне бесспорного, опровергающего факта для того, чтобы это индуктивное обобщение было отброшено как негодное. Простой пример этому — превращение утверждения «все лебеди белые» в ложное, когда стало известно, что в Австралии живут и чёрные лебеди. [5] Неодинаковые «силу» и роль в деле проверки осмысленности и истинности научных теорий, которые свойственны подтверждающим и опровергающим факторам, Поппер назвал познавательной «асимметричностью».
Итак, для решения проблемы демаркации Поппер предлагает свой «дедуктивный» метод «критической проверки теорий».
С полной уверенностью ни одну систему нельзя назвать научной до тех пор, пока она не фальсифицирована. Из этого следует, что только ретроспективно мы можем отделить науку от ненауки.
Поппер считает, что метафизические системы неопровержимы и, следовательно, ненаучны.
Когда Поппер говорит о «науке», он имеет в виду только эмпирическую или экспериментальную науку. И в этом смысле ненаучной оказывается не только философия, но и математика, и логика. Поппер не только признает осмысленность метафизики, но он постоянно подчеркивает то большое значение, которое она имеет для науки. Почти все фундаментальные научные теории выросли из метафизических представлений. Коперник в своем построении гелиоцентрической системы вдохновлялся неоплатоновским культом Солнца; современный атомизм восходит к атомистическим представлениям древних греков и т. д. И во все периоды развития науки метафизические идеи стимулировали выдвижение смелых научных предположений и разработку новых теорий.
Томас Кун
В 1962 г. американский физик Томас Кун написал свою книгу «Структура научных революций», где отверг понятия «верификация» и «фальсификация» и ввел понятие «парадигма». Теория Куна произвела переворот в философии науки, но в то же время подверглась жесткой критике, особенно со стороны Поппера.
Но четкого определения парадигмы он не выдвинул, очертив скорее границы понятия. По одной из трактовок, парадигма — общепринятое безусловное знание о природе в данный момент. Парадигма задает круг проблем, тип научных фактов, согласующихся с ней, предлагает ответы на фундаментальные вопросы. В своем исследовании Томас Кун производил анализ истории науки, а не искал критерий демаркации как универсальный принцип. [8]
По мнению Куна, наука развивается не в ходе верификации или фальсификации, а в подтверждении действующей парадигмы. Ученые, создав фундаментальную концепцию, не стремятся к ее опровержению и не разбивают ее на протокольные предложения — они ищут подтверждения своей теории, решают задачи-головоломки. Это решение задач-головоломок Кун назвал нормальным периодом развития науки.
Но каждая парадигма имеет предел задач-головоломок, после которого ученые начинают выявлять аномалии. Исследование этих аномалий приводит к научной революции и смене парадигм. [9]
В «Дополнении 1969 г.» Кун уточнил понятие парадигмы термином «дисциплинарная матрица» — совокупность элементов, определяющая принадлежность исследователей к определенной дисциплине. [10] Этим понятием он закрепил роль научного сообщества в развитии науки и завершил свою теорию.
Таким образом, критерий демаркации у Куна — это парадигма и научное сообщество, работающее в рамках этой парадигмы. Имеет значение лишь мнение ученых в данный момент, а универсального принципа демаркации не существует.
Томас Кун отвергает «объективный» подход к проблеме демаркации, заменяя его «историческим».
Имре Лакатос
Имре Лакатос — венгерско-британский философ, ученик Карла Поппера. Вслед за Поппером в своих работах Лакатос продолжает рассматривать проблемы демаркации. После выхода в свет в 1962 году работы Куна «Структура научных революций» Лакатос пересматривает своё мнение относительно ряда положений методологического фальсификационизма Поппера и создаёт свой «утончённый методологический фальсификационизм» или методологию «исследовательских программ». [11]
Основным понятием в методологии Лакатоса является ряд или последовательность теорий, которая проверяется на научность или ненаучность. Элементы такого ряда объединены методологическими принципами, что позволяет называть этот ряд исследовательской программой. Исследовательская программа состоит из «жёсткого ядра» и «защитного пояса». «Жёсткое ядро» является каркасом программы и содержит её основные постулаты, вокруг этого ядра образуется защитный пояс, состоящий из вспомогательных гипотез. По мнению Лакатоса, именно «защитный пояс» должен выдержать натиск со стороны проверок, и поэтому он должен приспосабливаться, переделываться или даже полностью изменяться, если это необходимо. Изменениями «защитного пояса» руководят методологические правила, в роли которых выступают отрицательная эвристика (правила-запреты, указывающие на пути, которых следует избегать) и положительная эвристика (правила, которые указывают на пути, которые нужно избирать и по которым стоит идти для разрешения выбранной проблемы). Устойчивость контрпримеров обеспечивается запретом отрицательной эвристики направлять правило «modus tollens» на «жёсткое ядро». Благодаря положительной эвристике развёртывается «защитный пояс», который отражает критику, направленную против ядра. В своих более поздних работах Лакатос отождествляет положительную эвристику с «защитным поясом», которая, по его мнению, определяет проблемы для исследования, выделяет защитный пояс вспомогательных гипотез, предвидит аномалии и победоносно превращает их в подтверждающие примеры. Если рост «защитного пояса» не приносит нового, добавочного эмпирического содержания, то есть не предвосхищает факты, а даёт запоздалые объяснения, исследовательская программа считается регрессивной. О прогрессе программы говорят в том случае, когда она достаточно точно предсказывает новые факты. В ключе прогрессивных и регрессивных исследовательских программ можно говорить о конкуренции между ними. Соответственно, программа, объясняющая большее число аномалий и получившая большее добавочное эмпирическое содержание может считаться более конкурентной и вытесняет другие исследовательские программы.
Согласно утончённому фальсификационизму, теорию Лакатоса можно считать фальсифицированной лишь в том случае, когда новая теория, пришедшая на смену фальсифицируемой, удовлетворяет следующим критериям:
Таким образом, в науке создаётся последовательность теорий, где каждая новая теория вытесняет предыдущую, добавляя к ней вспомогательные условия. [12]
Пол Фейерабенд
Концепция эпистемологического анархизма Фейерабенда основана на принципах пролиферации и несоизмеримости, то есть он утверждает, что учёным необходимо развивать теории, не согласующиеся с существующими, а сами теории не могут оцениваться или сравниваться с точки зрения «научности».
Фейерабенд не только отвергает верификацию и фальсификацию, он отвергает сам принцип демаркации — философия науки, по его мнению, не должна устанавливать правил исследования. «Для познания подойдёт всё», — Фейерабенд говорит нам о том, что наука — это лишь то, что называется словом наука. И философия науки не может ни описать науку, ни задать правил проведения исследования. [13]
Развивая позиции Куна в историческом анализе науки, Фейерабенд приходит к выводу, что государство только вносило религию или другие догматы в науку, тем самым, мешая её развитию. Также как Кун, он уделяет внимание роли метафизики при развитии науки и приходит к выводу, что наука столь же догматична и необоснованна, как религия или философия. И критерий демаркации Фейерабенда уже не относится напрямую к анализу знаний — это принципиально новое предложение по реформации науки. Решение проблемы демаркации Фейерабенд видит только как отделение науки от государства, так как это отделит науку от «мифа».
Учёный называет избавление науки от внешних влияний политики и догматов принципом ненавязываемости, превращая поиски «научного знания» в политическую концепцию. Говоря о демаркации, он говорит уже не о критерии, а о необходимости реформировать науку, чтобы она закончила свой «поиск истины», отвергла существующие правила и могла развиваться с максимальной эффективностью. [14]
Фейерабенд приводит философию науки от чёткого разграничения знаний, теорий и фактов к полной неопределённости, отсутствию объективности и предлагает не вмешиваться в развитие науки.